"Валентина Ивановна Мишанина. Ворота времени (Повесть и рассказы) " - читать интересную книгу автора

далекую страну. Натка открывает красивую книжку, которую недавно купил ей
отец, и принялась листать страницы.
Входит мама с узелком в руках. Тихоня и Натка тотчас исчезают. Мама,
не раздеваясь, проходит к голландке, греет озябшие руки. Затем раздевается
и развязывает узелок. Из маленького кулечка она берет несколько
конфеток-подушечек и протягивает мне. Все-таки хорошо, что зима, мама хоть
часто бывает дома. Вот еще бы нам дров побольше, тогда б мы могли целый
день держать в голландке огонь. Это так здорово - сидеть у пылающего огня.
Мама почти никогда не ругает меня, не обижает, как это делают Ольга и
Федя. Она даже делится мыслями со мной, как со взрослой. Вот и сейчас
подсела ко мне у голландки и говорит:
- Послушай, Татуня, что расскажу. В магазине встретила Васиного
учителя Семена Николаевича. И хвалил он Васю, и ругал. Говорит, калгашка у
него кумекает. В классе мог бы среди первых быть, если б занимался и не
пропускал занятия. На днях сочинение писали на тему: "Ради чего я живу на
земле". Вася и написал в тетрадь: "Не знаю, зачем меня мать родила". Я и
спрашиваю у Семена Николаевича: другие-то что написали? По-всякому,
говорит. Кто написал, что живет на земле для того, чтобы построить
коммунизм, кто хочет на другую планету полететь... Вот ведь, Татуня, как
обстоят дела. - Мама задумчиво смотрит на огонь, кочергой подталкивает
головешки в пекло. Снова заговорила, будто сама с собой: - Учитель-то
сказал, надобно отругать Васю. Ну, растолковать ему, что так нельзя
делать. Вот я и думаю, а если б меня спросили: чего я мытарюсь на белом
свете? Что бы я сама ответила? Не знаю, зачем меня мать родила, не знаю,
ради чего живу...
- Как так не знаешь? - воскликнула я. - А если б тебя не было, кто бы
печку топил, кто бы хлеба нам испек? А кто бы меня защитил от Феди и
Ольги?
Мама качает головой и улыбается:
- И вправду, доченька. - Она обнимает меня и прижимает к себе. - Я и
не знала, что ты у меня такая умница. Придется отругать Васю.
Мне приятно слышать эти слова. Раз я умная, могу посоветовать и еще:
- Конечно, Васю надо отругать, - продолжаю я. - Чего он, дурачок, не
хочет в далекие страны полететь или поплыть. Мы с Тихоней и то скоро
поплывем на корабле...
Кажется, я проговорилась, но, к счастью, мама не обратила на мои
слова внимания.


КОЛХОЗНОЕ СОБРАНИЕ

За последние дни только и разговоров у мамы со своими подругами о
колхозном собрании, которое должно состояться сегодня. Почти каждый вечер
собирались у нас женщины и с жаром выкладывали, у кого что наболело.
Приходили Маня Длинная, Настька Попугай, тетя Зина - мать Тихони, даже
Наткина мать, тетя Поля, стала заглядывать.
Всех их волновал один вопрос: снимут с председателей Шотина или не
снимут. По их разговорам непонятно: то ли им хочется сместить с
председателей Шотина, то ли нет. Маня Длинная выступает за него. Она
говорит, что дела в других колхозах совсем никудышные. А мы, слава богу, и