"Валерий Олегович Мисилюк. Сказка про Анну Каренину (Сказка для взрослых)" - читать интересную книгу автора

застонал:
- Кондишэн! - И грохнулся в обморок. Отволокли его в коридор, а Левашов
опять без ассистента остался. Может, правда, от жары Африканыч скопытился? А
кондиционеров в больнице сроду не было.
- Пришлось доктору Левашову одному с ее смертью бороться! Во, как
красиво сказал! Или лучше, - сражаться! Особо грязную и раздавленную кожу, он
безжалостно состригал и выбрасывал. С мозгом тоже все просто. Подключаешь
вакуумный электроотсос, и те мозги, которые в него засасываются, те в
нерабочем состоянии. Точность, конечно, относительная, да еще грязь убирать
приходится. Левашов так увлекся, что не заметил, как чуть не полголовы мозгов
откачал! Аж в отсосе емкость дважды опорожнять пришлось. Закрытие раны тоже
было процессом творческим. Что-то к чему-то он подтягивал и подшивал, не очень
надеясь на успех. Лишние раздробленные кости черепа тоже выкинул, сильно
мазутные были. В общем, хотелось, как лучше, а получилось, как всегда. Пока
он с кровотечением боролся, зашивал да обрабатывал, - уже утро. Так всю ночь и
провозился, даже не заметил.
Но это были еще цветочки. По настоящему дала Анна всем просраться в
послеоперационном периоде. Почти все осложнения, какие возможны, у нее были. И
нагноение ран, и менингоэнцефалит, и послеоперационная пневмония. Уже то, что
она сорок дней в коме была, о многом говорит.
А когда очнулась, - мама дорогая! Похоже было, что у нее одна подкорка
осталась! В реанимации они все голые лежат, так она руки из причинного места
не вынимала, мастурбировала непрерывно! Никого не узнавала, есть не хотела, а
когда кормили насильно, - плевалась и пальцы персоналу кусала! Левашова
укусила раз за палец, - больно! Говорила только одно слово, склоняя и спрягая
его на все лады: "Ёб". Каждый день врачи ждали, что Анна умрет. Но мудрый
начмед, посмотрев на весь этот цирк, изрек:
- Раз любви хочет, будет жить! - И как в воду глядел!
И что интересно, мамаша ее, алкоголичка, хоть и трезвая пришла дочку
навестить, а не узнала ее.
- Моя тюха была, опухшая какая-то, а эта красивая. Но похожа. - Фото
принесла, - там обычная прыщавая пацанка-пэтэушница, ничего интересного. А
Левашов ей, когда со лба на затылок и виски лоскуты кроил, случайно восточный
разрез глаз сделал, скулы обозначились. В общем, как-то странно она
похорошела. А когда ее раны под воздействием антибиотиков стали заживать,
(антибиотики менялись каждую неделю), и прыщи ее мерзкие враз исчезли. А
волосы на голове отрастать стали, это - что-то! Волосы росли очень курчавые, и
редкого, пепельного оттенка. Рентгены частые, что ли, так подействовали? До
операции они были серыми.
Ну, лечение и коллега Время свое дело сделали, стала Аня кое-что
понимать. Да мастурбировать днем перестала. Но глаза ее миндалевидные, с
широкими зрачками, откровенно звали в постель.
И второй раз ей в жизни повезло. Попала к ней в палату одна женщина
чудная. Поэтому одинокая. Своих детей у нее не было, вот она Аню стала
выхаживать. С ложечки, как маленькую, поила, кормила. На больничный-то уход,
если надеяться, так быстро умрешь! А Анна и была, как маленькая. Врачам это
и в голову прийти не могло.
Начала эта женщина с Анечкой, как с ясельной, заниматься. И что
характерно - пошла наука!
Уже месяцев через семь нашу красавицу пора было в первый класс отдавать.