"Валерий Олегович Мисилюк. Последний вальс Золушки (Сказка для взрослых)" - читать интересную книгу автора

Валерий Олегович Мисилюк

Последний вальс Золушки

Сказка для взрослых

Я дрожал, как осиновый лист, под которым спрятался заяц с овечьим хвостом!
Вопрос не стоял, как сдать. Только да или нет! Проклятая анатомия. Профессорша
утверждала, что даже она не знает предмет на "отлично". В лучшем случае - на
"хорошо". Значит, студенты могут сдавать на различные варианты тройки. С
минусом, с двумя минусами, с тремя минусами. Иногда тот, кто в дальнейшем
получал красный диплом, удостаивался тройки с плюсом. Простая тройка всех
восхищала, и была поводом для похода в ресторан!
Завкафедрой анатомии было около шестидесяти. Тощая, сухая, морщинистая. В
ослепительно белом халате и накрахмаленном белом колпаке. А под халатом старая
клетчатая ковбойка, протертая на вороте. И черные древние брюки-дудочки. Очки
с треснутым правым стеклом. Она сидела за легким столиком, на котором в
эмалированных лотках были разложены вымоченные в формалине внутренности.
Спланхи. Рядом на большом мраморном столе лежал отпрепарированный десятками
студентов женский труп. Без кожи. С мышцами коричневого цвета и пустым
животом. А к запаху мы к тому времени давно притерпелись. Спокойно завтракали
с трупом за одним столом. Кефир и булочка. И снова препарировать.
Садясь отвечать, я попытался "небрежно" закинуть ногу на ногу. Но ноги-то
тоже дрожали. Поэтому под столом получился пинок. Я пнул Агафью Васильевну в
зад!
- Тааак! С этого Вы решили начать свой ответ? С моей жопы? Ну, допустим.
Продолжайте. - Профессорша закурила беломорину, и почесала ушиб. У неё была
омерзительная привычка не выгонять сразу не знающего ответ студента, а давать
ему подумать. Последний шанс! Практически никто не мог им воспользоваться. Все
чувствовали себя, как кролики перед удавом. Но она продолжала выстраивать
кандидатов на выкидыш в ряд, слева от себя. В данный момент там стояли: первым
- неизвестный скелет, за ним - баскетболист Сёмка, двухметрового роста, затем
Маша, и следом - очкарик Минаев. Принимая экзамен, Агафья вдруг резко
прерывала отвечающего, и спрашивала кого-либо из стоящих:
- Семен! Ну, так, сколько у человека ребер? Ты посчитал? - Сёмка даже не
убирал палец с последнего ребра скелета. Но считал он только с ближней к нему
стороны.
- Двенадцать, Агафья Васильевна.
- Считай последний раз! - Я ясно видел, что Семен уже ничего не
соображает, не может сосредоточиться. Его губы беззвучно изобразили длиннющую
фразу со словом "мать" на конце.
Мне вдруг показалось, что Агафья принимает экзамен не по анатомии, а по
силе воли! По умению сосредоточиться! Отрешиться от всего лишнего! Иначе,
зачем доводить людей до такого дикого стресса. И я неожиданно успокоился! В
моем русско-латинском бормотании появилось что-то осмысленное. Даже
профессорша с интересом взглянула на меня, но потом поморщилась, потерла ушиб,
и снова обратилась к Сёмке:
- Сколько ребер?
- Двенадцать!
- Семён. Каждое ребро, как и ты теперь, имеет пару! Двенадцать пар! И тебе