"Валерий Олегович Мисилюк. Рассказы о врачах" - читать интересную книгу автора

-Что это ты рюкзак взял? Ведь договаривались - только одни патроны!
-Для мяса! Да перца с лаврушкой немного, мясо без них - не вкусное.
-Я Койре корм не беру. Будет нашими объедками питаться!
-Как же! Напитаешься вашими объедками, самой что-то придумывать придется!
- подумала собачка, но благоразумно промолчала.
Погрузились в Павловскую "копейку". Ваня долго пытался защелкнуть ремень
безопасности, но того не хватало, и он его просто набросил на раздувшийся
живот.
- Между прочим, плотный живот (так он его вежливо назвал) - это рабочий
инструмент травматолога. Мы на нем лодыжки правим.
- А чего ты, Ваня, свой жировик на щеке не удалишь? - У Павлова на правой
щеке, под кожей, действительно была довольно большая липома, сантиметра три в
диаметре.
- А, как подумаю, что кто-то во мне ковыряться будет! Никому довериться не
могу. Коллеги, конечно, ребята хорошие, но кто-то пьет - с бодуна руки дрожат,
еще лицевой нерв пересечет, кто-то из патологоанатомов пришел, - трупы раньше
резал, противно, третий на профессорском обходе яйца чешет, четвертый в носу
ковыряется и козявки ест. Хуже нет, когда своего будущего хирурга хорошо
знаешь. Обязательно осложнения будут. А женщины меня и таким любят.
Покатили в самый дальний район - уж если испытывать себя на прочность, так
в экстремальных условиях. В самой дальней деревне оставили машину,
переночевали и утром пошли пешком, налегке.
Предстояло одолеть тридцать километров по глухой тайге. Погодка была
по-летнему теплая, градусов десять выше нуля. Природа сияла всеми мыслимыми
красками. Лайка рыскала по кустам, вспугивая дичь. Но в отдалении. Под выстрел
пока никто не выскочил. Ружья наготове, кровь играет, воздух пьянит чистотой.
По-армейски, после каждых пятидесяти минут хода делали десятиминутный привал.
Валялись во мху и бездумно смотрели в бездонное небо. На обед Коля пятью
лихими выстрелами сбил с вершины березы огромный нарост - чагу.
Заварили в маленьком котелке густой, тягучий отвар - тем и пообедали. К
вечеру доперли до одной из многочисленных охотничье - рыбацких избушек. Здесь
их зовут будками. Их никто не закрывает, часто оставляют там запасы еды, дров,
спичек, керосина. Есть кое-какая посуда. Некоторые имеют даже имена:
- Будка скобаря, будка карела.
Покидая их, по неписаным правилам, восполняешь припасы. У будки их ждала
лодка. Строили такие избушки и городские, в основном москвичи. Но от жадности
часто навешивали замок. Такие будки часто сжигали:
-Я ночью чуть живой, мокрый приду и что - на улице замерзать! - говорили
местные.
Но чаще выстрел пулей в замок открывал его, и будка становилась
общественной. Вот к такой заветной цели подбрели наши путники уже в сумерках.
Коля открыл дверь и обалдел от чудного видения: на полочке, над общими
нарами, он увидел огромную белую булку с изюмом! Марш-бросок на пустой желудок
вызвал у него такой дикий приступ голода, что Николай прыгнул к полке и жадно
вгрызся в булку зубами. Дикий крик потряс окрестности. Булочка лежала на полке
с начала лета, и стала уже железобетонной. Коля с ужасом вынул изо рта сначала
один, потом второй знаменитый вампирский зуб. Они оказались без корней!
- А я и не знал, что они молочные. Давно бы сам удалил! - грустно заметил
он.
-Ты и так их сам удалил, стоматолог ты наш! - сказал Павлов. Они с большим