"Валерий Олегович Мисилюк. Собака Павлова" - читать интересную книгу автора

падает в подставленную вовремя рыжую собачью пасть. И исчезает в ней
мгновенно! Мистика. Опасаясь разборок, Койра степенно удалилась в сторону
избушки. Она позавтракала.
Дальше Коля шел сам, руководствуясь запахами и обострившимся зрением.
Вот что значит - звериные инстинкты здорового, голодного мужика. Через три
часа он добыл пять белок. Увидев добычу, Ваня сглотнул слюну, мгновенно
заполнившую рот, и забегал, засуетился.
- Ну, ты молодец, ну ты герой! Это ж белка, понимать надо! Из них
старинное охотничье блюдо готовят, только хвосты для эстетики отрезают,
говорил Иван, разводя костер.
- Ну, это самое, ну это как его, мы хвосты отрезать не будем, навару
больше!
- Понимаю, Коленька, понимаю, - как больного, успокоил его Павлов.
Койра лежала в избе и через приоткрытую дверь с интересом наблюдала за
рейнджерами. Меньше, чем через час, вкусный, наваристый беличий суп был
подан к столу. Еще через пять минут его не стало. Кости, которые можно было
съесть съели, несъедобные благородно отдали собаке. На десерт для
разнообразия жизни заварили брусничный лист. Ночевали сытые.
В последующие дни, воодушевленные успехом, они трое рыскали по лесу. Но
дичь куда-то подевалась. Спали в обнимку с заряженными ружьями, в туалет
тоже их таскали. Утром восьмого дня Коля обнаружил, что знаменитый
Павловский жировик на щеке исчез. Рассосался. Это ему было понятно, -
организм стал использовать резервные запасы жира.
А вот организм подлой финской суки выглядел так же упитанно, и худеть
не собирался. Друзья вышли на крылечко, Коля держал в одной руке ружье, в
другой - рюкзачок с патронами - и остолбенели. Прямо на лужайке перед
избушкой, метрах в ста от них, стоял огромный лось. Как бойцы по команде,
они одновременно принялись палить из двух стволов. Некоторые патроны были
заряжены дымным порохом, и когда все они кончились, а дым рассеялся,
лежащего на земле лося не обнаружилось.
- Ну, это самое, ну это как его, мираж, - только и смог сказать Коля.
Головы у обоих были ясные и светлые, в обоих звенела одна и та же
мысль:
- Вот теперь звиздец! Они расстреляли все патроны. Еды не было. Скоро
кончатся дрова, и они замерзнут на этом сраном болоте, рейнджеры долбанные.
Коля, словно сумасшедший, стал топить печь, как топку паровоза. Вскоре
в трубе ревело. В избушке стало нестерпимо жарко, и они смогли забыться
странным сном. Обоим в эту ночь снилась ехидная толстая Койрина морда, с
жирным телом на тоненьких ножках, и завитым в два витка хвостом. Который ни
в коем случае нельзя отрезать, иначе навару будет меньше. Разбудил Веденеева
одинокий выстрел. Иван Петрович Павлов нашел завалившийся за матрас дробовой
патрон, посчитал это знаком судьбы и, не мешкая, выстрелил в затылок
тершейся у ног собаке. Та умерла мгновенно, не ожидая от хозяина такой
подлости.
- Вот умеют хирурги избавить пациента от мучений, когда захотят.
- Ну это самое, ну это как его, - сказал хмурый Коля Ивану,
разделывавшему молча свою собаку, - надо бы на несколько порций разделить,
неизвестно, сколько нам еще здесь куковать. Но голод - не тетка, а отец
родной! Сварили бедную собачку и съели в этот вечер почти половину. Мясо
было вкусное и жирное, совершенно не пахло псиной, а наоборот - травами.