"Юкио Мисима. Маркиза де Сад (Пьеса в трех действиях)" - читать интересную книгу автора

Сестры, обе в пышных кринолинах, мечутся по сцене:
Анна убегает, Рене догоняет.
Наконец свиток в руках у маркизы.

Ну, что это? (Очень спокойно, не спеша читает.) "Решение Судебной
палаты города Экс-ан-Прованс. В месяце мае сего года нами был получен
королевский эдикт, скрепленный золотой печатью, коим предписывалось
произвести повторное разбирательство дела Донасьена Альфонса Франсуа маркиза
де Сада. Следуя воле его величества, мы признали приговор, вынесенный в 1772
году, недействительным и провели новое слушание, в результате которого по
делу вышеозначенного маркиза де Сада вынесен следующий приговор. Подсудимый
Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, уличенный в распутстве и подрыве
нравственности, получает строжайшее предупреждение и подвергается штрафу в
размере пятидесяти ливров, а также лишается права въезда в город Марсель
сроком на три года. Немедленно по уплате штрафа имя маркиза де Сада из
тюремных списков исключить". О Боже... (Застывает в оцепенении, сама не своя
от счастья.)
АННА. Ну, как новость, сестрица?
РЕНЕ. Это как сон...
АННА. Наоборот, сон закончился - кошмарный сон.
РЕНЕ. Альфонс свободен. И я... Шесть лет!.. Помнишь, как шесть лет
назад, осенью, здесь же, в этом самом доме, мы все ломали голову, не зная,
как его спасти? Это было вскоре после той ужасной марсельской истории. Ты
только-только вернулась из Италии, куда ездила утешить бедного Альфонса.
АННА. "Утешить"! Почему бы не назвать вещи своими именами? Ведь дело-то
давнее.
РЕНЕ. Давнее... Шесть лет я жила только одним - как вернуть мужу
свободу. Сколько переменилось за эти годы! Шесть лет я колотила в запертую
каменную дверь - в кровь разбила руки, обломала ногти, и все впустую!
АННА. Ты делала все, что могла.
РЕНЕ. Нет, мне одной было бы не справиться. Это матушка заперла дверь
между Альфонсом и мной. Только матушке было под силу ее и открыть.
АННА. Рада, что ты это понимаешь.
РЕНЕ. Потому ты и видишь меня в этом доме. Раньше, когда я считала мать
своим врагом, я всегда, приезжая в Париж, останавливалась в гостинице.
АННА. Значит, теперь между нами тремя нет больше зла?
РЕНЕ. Ты стала совсем взрослой. А я... я уже немолода.
АННА. Сейчас, когда твое лицо светится счастьем, ты красивее и моложе,
чем шесть лет назад.
РЕНЕ. Я поняла одну вещь: счастье - оно как крупицы золотого песка в
грязи. И в самом мрачном углу преисподней можно увидеть его сияние. Что для
меня счастье? Все вокруг уверены, что женщины несчастнее меня не сыскать на
всем белом свете. Унижена собственным мужем, который к тому же еще и в
тюрьме. Опозорена гадкими сплетнями. Была б еще хоть богата - а то ведь и
замок содержать не на что. Зимой нет денег на дрова, беру с собой в постель
жаровню, чтоб не закоченеть. Но зато сколько радости принесла мне эта весна!
На лугах вокруг Лакоста зазеленела трава, в высокие окна моего ледяного
замка хлынуло теплое солнце, пение птиц обрушилось на Лакост, словно грянул
целый оркестр из сверкающих медных труб! И во мне родилась надежда, что час
освобождения близок. Злодейство Альфонса и мое несчастье как бы слились в