"Душан Митана. Сквозняк и другие" - читать интересную книгу автора

работ виднейших футурологов, пришел к заключению, что рожать детей в мир,
которому грозят катастрофы, - урбанистическая, экологическая, атмосферная,
пищевая, демографическая и множество прочих - в высшей степени
безответственно; и даже больше: когда супруг в их свадебную ночь (после
обстоятельного изучения бесчисленных сексологических трактатов) объявил, что
самая надежная защита от нежеланного зачатия - это полное половое
воздержание, пани Вероника с определенной дозой ностальгии приняла и этот
аргумент - да, признала она, этот способ, безусловно, самый надежный.
Но с мая нынешнего года, когда она впервые появилась нагая в окне своей
квартиры на пятом этаже и встретилась с очарованным взглядом пана Золтана, с
нею стало твориться нечто странное, испугавшее ее самое. В каком-то
непонятном смятении она блуждала по квартире, ощупывала знакомые предметы,
которые до сих пор считала частью своей жизни, но которые сейчас вдруг стали
загадочными, чужими, а то и просто враждебными; она блуждала по квартире в
поисках чего-то даже никогда не принадлежавшего ей, и все же, казалось,
потерянного. Что я ищу, что я так настойчиво и тупо ищу? - спрашивала она
себя, чувствуя, как в ее верной, любящей и покорной душе зарождается
еретическое семя недоверия к собственному мужу, проросшее в конце концов в
робко сформулированный вопрос: В самом ли деле так? Так ли должно быть, как
говорит Виктор? Действительно ли жизнь человека - лишь тире между двумя
катастрофами? И нет иного выхода?
Виктор, будучи старше Вероники на двадцать лет, вскоре заметил, что с
женой творится неладное, и потребовал объяснения, но ответа так и не
дождался. Вероника была удручена и запугана, теперь ей казалось, что
говорить и молчать - одинаково опасно. Она смутно осознавала, что, поделись
она с мужем своими сомнениями, он обвинил бы ее в обмане, ибо был уверен,
что после стольких лет совместной жизни, исполненной, по его мнению,
гармонии и взаимного понимания, в душе Вероники не могло оставаться места
для дьявола сомнений. Но и молчание - не выход, говорила она себе. Если буду
молчать, он обвинит меня в несогласии с нашим предыдущим образом жизни. А
любое свое обвинение он не обязан доказывать, ибо уже само обвинение, на его
взгляд, - доказательство его правоты.
Но с того памятного майского дня изменилась не только Вероника. С той
минуты, как 79-летний Золтан Хорват узрел образ нагой Вероники, обрамленный
прямоугольником окна, он тоже стал преображаться так явственно, что не было
человека, не обратившего на это внимания.
Пан Золтан с каждым днем словно становился на год моложе.
До того памятного майского дня на балконе сидел ветхий старец, что был
одной ногой в могиле, а уже в конце июня Виктор сказал Веронике с едва
подавляемой злостью: Ты заметила этого старого козла напротив? У него явно
появилась зазноба. Ходит теперь в бассейн и тренируется с эспандером. Идиот,
вся улица над ним потешается. - Так сказал Виктор и взялся за работу:
человек активный с детства, он и сейчас, находясь уже пять лет на пенсии,
служил в Бюро актов гражданского состояния и надгробным словом провожал
почивших в мир иной. За каждое выступление он получал 46 чехословацких крон,
а сверх того ему предоставлялся костюм черного, прошитого серебром
трикотажа. Костюм так нравился Виктору, что он был не прочь даже и спать в
нем, если бы не испытывал врожденного и удесятеренного многолетней
профессией кладовщика уважения к казенному имуществу. Правда, дело было не
только в люрексовом костюме: на путь надгробного ритора привели его, главным