"Сергей Митрофанов. После Японии" - читать интересную книгу автора

Сергей Митрофанов
[email protected]

После Японии

Рассказы великого иллюзиониста и его любимого ученика были полны иронии
Статья Вячеслава Глазычева о мерзко-успешном образе японца пролила бальзам
на мою душу. На мой взгляд, всякие независимые впечатления о том, как там
не у нас, необычайно важны. Дело в том, что Россия - при всем уважении,
патриотизме и прочее - страна обезьян. Мы обезьянничаем их (в смысле
ненашенские) революции, вывески и казино. Мы пытаемся собезьянничать и их
благосостояние, но вот это-то как раз и не получается, потому что
благосостояние не обезьянничается, а зарабатывается, чего мы делать
хронически не умеем.
Вместе с тем, конечно, можно пойти и по пути подражаний. Но подражать,
оказывается, тоже надо с умом. Видите ли, мир зачастую не такой, каким он
представляется большинству русских. Если кто заметил, то в серии статей я
проповедую одну нехитрую идею: прежде всего он везде одинаков!
Нет, естественно, в одном месте жарко, а в другом холодно, в одном месте
живут черные люди, а в другом, наоборот, желтые. В одном вас очень даже не
прочь съесть натурально с солью, а в другом - съесть на работе (хотя тут я
как раз заговорился - это в принципе одно и то же). Но одинаков в том
смысле, что он мир Божий (если вы верите), и в том смысле, что в нем везде
трудно (если вы не верите). Кстати, одинаковость первооснов - главная из
причин, почему настоящее искусство пересекает границы и понимается разными
народами. А кроме того, мир везде состоит из одних и тех же атомов - смерти,
любви, преодоления, предательства.
Однако современных русских это, кажется, не очень волнует. И на вопрос: "Ты
куда?", они обычно отвечают вполне спокойно и важно: "На Запад. В Японию".
Потому что Запад для них не географическое понятие, а рай на земле, где
русских будут удивлять, восхищаться их перестройкой (которая ничего не
перестроила) и задаривать калькуляторами.
Вернемся к Японии. Японский миф создан во многом благодаря кинематографу.
Всякими многосерийными "сегунами" и "годзиллами" и американской модой на
японское. Не желая отставать от Голливуда и всегда помня свой первый прорыв
к западному сознанию ("Расемон", 1950), японцы тиражируют ленты о карате,
якудза, самурайской этике и т.п. Хотя были времена и самокритичного
отношения: ранние фильмы Куросавы ("Жить"), такие картины, как
"Человек-рикша". В "Повести о жестокости Бусидо", например, высмеивается
самурайский кодекс Бусидо. Есть там такая сцена: война, на задание
отправляют очередную группу летчиков-камикадзе. Начальник, самурай, должен
по традиции напутствовать их последним словом. Каждому он задает отеческий
вопрос: "Матери написал?" Или: помолился таким-то святыням? А последнему
нормального вопроса не хватило. Начальник не нашел ничего лучше, чем
спросить: "Пописал сегодня?" Вот Япония!
Однако логика маленькой нации, тем более пережившей крушение от
столкновения с гигантами, заставляет ее прикладывать немалые усилия, чтобы
казаться величественней, чем она есть на самом деле. Главное, войти в
образ, а там - чем черт не шутит! Формула "маска прирастает к лицу" здесь
верна. И успехи послевоенных поколений могут многому научить восточного