"Сергей Митрофанов. После Японии" - читать интересную книгу автора

соседа.
Но обычная, обыденная жизнь Японии, конечно, будет попроще. Символичен
такой эпизод. В 1968 году японский патриот, вооруженный самурайским мечом,
напал на советского представителя - Николая Байбакова, заместителя Косыгина
в то время. Самурай протестовал против захвата японских территорий, и миф
предписывал смертельный исход инцидента. Однако меч оказался деревянным (из
мореного дуба), и все ограничилось... сломанным пальцем, причем не
Байбакова, а губернатора Нагои, подвернувшегося под горячую руку. Большой
же белый человек Байбаков, потирая ушибы, продолжил визит...
В прошлом году из Японии вернулся один из лучших российских иллюзионистов
Игорь Кио. Кио пробыл там шесть месяцев на гастролях по приглашению
известного японского мецената Хомо-младшего, а его друг и ученик Юрий Кукис
- аж шесть лет. Их рассказы (я их слушал и записал) были полны мягкой
иронии относительно всего иностранного, и в частности японского. Интересно
привести их впечатления. По словам Кио - а он работал на малых сценах
отелей второго по величине острова Поднебесной Хоккайдо, - у него сложилось
такое впечатление, что Японию построили пришельцы, потом пришельцы улетели,
"оставив всю знаменитую японскую технику каким-то чукчам". "Что не
преувеличение, - вмешался в разговор Юрий Кукис. - Дело в том, что в Японии
действует даже программа правительства, направленная на повышение
культурного уровня хоккайдцев, превалирующая национальность которых - айми.
Айми - это японские чукчи".
По словам артистов, айми совершенно не понимают завуалированного юмора
российских клоунов - на них будут взирать мрачно, - зато радостно
приветствуют российский цирк, если на афишах написано, что он Большой. Так
повелось еще с первого наезда сюда Большого театра, и теперь все, к чему
ушлые японские антрепренеры прибавляют слово "Большой", автоматически
пользуется сногсшибательным успехом. Большой театр и Большой цирк. Но сама
жизнь на горном курорте Хоккайдо, по мнению наших иллюзионистов, необычайно
скучна. Реально это место представляет собой аэродинамическую трубу,
которая зимой выдувает туристов с природы в тепло десяти комфортабельных
отелей. Общаться практически не с кем, поскольку японцы странный народ, а
культурные различия - весьма велики, причем совершенно не в том
мифологическом смысле, в каком это любит представлять, например,
американское кино.
О местном менталитете можно судить хотя бы по такой картине: в стране нет
безработных, а у работающих почти не бывает выходных. Рядовой японец,
трудящийся в частном секторе, имеет в среднем два выходных в месяц, а все
остальное время работает с 5-ти утра до 2-х ночи. Разделение труда
прямо-таки до атомарного уровня: если такой японец открывает дверь, говорит
Кио, он ее закрыть уже не может - с другой стороны должен стоять другой
японец, который выполнит эту операцию. Отпуска, естественно, тоже нет, а
значит, нет и личной жизни. Если бы такой японец сидел в гостиной, в
которой Игорь Кио и Юрий Кукис вели рассказ, он бы уже кемарил а-ля
российский "дембель". Причем до чего додумались: "дембель" приспосабливает
на голову резинку с присоской. Пока японец едет на городском транспорте на
работу, он присасывается куда-нибудь к стене, заводит по таймеру плейер и
дремлет. В 15.41 поезд по графику приходит в пункт назначения (в 15.42 или
в 15.40 он прийти никак не может - это все-таки не Россия), плейер
отключается или, наоборот, включается, японец отсасывается от стены и