"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора

поле!.." Парень оказался словоохотливым. Прочно завладев вниманием, он в
течение ближайшего часа вывалил на головы слушателей чудовищное количество
штанг, обсадных труб, каких-то желонок, буровых станков и потрясающих
эпизодов из буровой жизни. "Авария! Глубина семьсот метров! Кого ловить! -
кричал он и обводил всех страшными глазами. - Начальство - ко мне! На
цырлах! Спасай, только ты можешь!.. Спокойно! Никакой паники! Ты понял?..
Сделаю! Только спокойно. Пошел. Ночь - адская! Ветрюга - ха! Долото!
Победитовые коронки! Нет, ты понял? Всем марш-марш - опасно! Я сам! Я один!
Обсадную трубу - разбурить! К кошкиной маме! Долото - ха! Станок на полную
мощу! Адский труд! Вышка вся - вот так, ходуном! Ты понял? А потом - р-раз
и... суду все ясно! Начальство - ура-ура! Премия! Два оклада! Кого ловить!
Неделю гуляем всей бригадой! От и до, ты понял? Потом - аврал, аврал, аврал!
Погонные метры - ха! Керн - выход сто процентов, ты понял? Суду все ясно!.."
Вчерашние десятиклассники, а также демобилизованные солдаты слушали, притаив
дыхание. Парень производил сильное впечатление, и он сам это видел, поэтому
воодушевлялся все более и более. Выяснилось, что его прошлая, добуровая,
жизнь протекала в Феодосии и каким-то неуловимым образом оказывалась
связанной с угрозыском. Это, разумеется, открывало широчайший простор для
ярких воспоминаний. "Как вечер - я в приморском парке! - горячо излагал
буровик. - Одет с иголочки. От и до! Мода! Подошва - каучук, три пальца
толщина! Буги-вуги! Не придерешься! Ты понял? Кругом стиляги! Кадры! Музыка
наяривает "Караван", ты понял? Эллингтон! Бэсаме муча! Суду все ясно! А у
меня в заднем кармане - "Марголин"! Кого ловить!.. - Для пущей
убедительности он звучно похлопал себя по соответствующему месту. - Нет, ты
понял?" - "Не понял, - с полной серьезностью отозвался один из бывших
солдат. - "Марголин" же - спортивный пистолет". - "Кого ловить! - вскричал
буровик. - Видишь, свэтр на мне? Верблюжий, между прочим, на всякий случай!
Специально для водолазов, ты понял? Особое задание, от и до! Адский труд!"
Буровик был действительно буровик. Без обмана. Может быть, даже мастак
ликвидировать аварии в буровых скважинах. И его "свэтр", кажется, в самом
деле был из верблюжьей шерсти (он его носил чуть ли не до дипломной
практики). Что до "Марголина", то тут, как говорится, бог его знает. И
однако ж на их курсе все пять лет, вплоть до самого выпуска, трепачей звали
не иначе как "буровиками"...
В тот год в Иркутске осень стояла будто на заказ. Золото, ярчайшая
голубизна, белейшие гряды облаков. В полдень солнечные лучи ослепительно
дробились в волнах Ангары. На Вузовской набережной, в парке Парижской
коммуны, на Иерусалимской горке сухо шелестели вороха опавшей листвы. Чудные
стояли дни. Нескончаемые прохожие на улице Карла Маркса были светлы лицом,
миролюбивы, деловиты без суеты. Глаза девушек... но Валентину было не до
них. Он просто шатался по городу, переходя из улицы в улицу, заглядывал в
магазины, торчал у витрин, листал разложенные на лотках книги. Ел
мороженое - кстати, тоже впервые в жизни. Ему все больше нравилось здесь. Он
начинал привыкать к большому городу. Переставал дичиться многолюдья.
Научился правильно переходить улицы и даже, не краснея, спрашивать у
прохожих, как, мол, пройти туда-то и туда-то.
Он вырос в убеждении, что геология - это "экспедиция". Собственно, в их
местах так оно и было. Но вот на днях он слышал разговор однокурсников -
тех, что в свое время закончили техникумы и успели поработать. Люди с
опытом, они держались сплоченной кучкой и меж собой говорили всегда о чем-то