"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу авторатеперь разглядев Валентина, сделался суров. - Ты что, пьяный? Смотри у меня,
понимаешь! - И он предостерегающе воздел указательный палец, пухлый, как сарделька. Этого столь непосредственного гражданина Валентин видел впервые, но сразу же вспомнил ревякинского заместителя по хозяйственной части: та же фальшиво-добродушная бесцеремонность, та же привычка всякого, кто поменьше чином, звать с места в карьер на "ты", независимо от возраста и заслуг. "До чего же похожи, прямо близнецы! - изумленно отметил Валентин. - И замашки, и ухватки... Хамство - или это они так понимают близость к народу?" - Речь идет о Гулакочинском месторождении, - осторожно вставил главный геолог. - Валентин Данилович высказал интересные соображения... Каким-то непостижимым образом коротенький толстяк посмотрел на высокого Валентина сверху вниз, откашлялся и снисходительно, словно подростку, сказал: - Ладно, ладно, ты со своими бумажками, понимаешь, подожди до завтра. Не отвлекай, понимаешь, людей!.. Стрелецкий с извиняющейся улыбкой поглядел на Валентина, которому почему-то снова вспомнилось про эпидидимис хряка. - Видите, что получается, молодой коллега, - и он сокрушенно развел руками. - Но в общем-то, все основное вы высказали, не так ли? Что я могу вам сказать... Работайте, работайте. Мыслите вы вполне неплохо - это главное, а что касается увлечений э-э... слишком оригинальными гипотеза ми, то это... пройдет, пройдет... Все мы были молодыми, все через такое прошли, да... За всю свою жизнь Валентин не оказывался в более дурацком и бумаги, изо всех сил стараясь при этом сохранить достоинство и спокойствие. Главный помог ему, а потом, уже спускаясь рядом по лестнице, сказал вполголоса: - Ты вот что... зайди-ка завтра ко мне. Посоветуемся... 13 "...В чем же моя ошибка? Что я упустил, не учел?.. Двадцать три... двадцать четыре... двадцать пять... Или вовсе не во мне дело, а в Стрелецком? Маг структурной геологии... Самое главное, с его стороны так и не было никакого ответа, никакого возражения по существу!.. Двадцать девять... тридцать... А за вертолет-то меня взгреют крепко, ибо побежденных судят, и с большим притом удовольствием... Сорок четыре... Да, разговора не получилось... Вопрос: почему? Может, я показался ему, маститому ученому, просто-напросто нахальным мальчишкой? Но извините, ведь перед истиной-то мы все равны... Шестьдесят шесть... шестьдесят семь... Итак, член-корреспондент не снизошли до делового разговора. Но ведь что здесь характерно, товарищ член-корреспондент: тем самым вы показали свое неуважение отнюдь не ко мне, нет (за что же вам, в самом-то деле, вдруг уважать меня - не за явное же нахальство!), а показали вы неуважение к предмету разговора, вот что!.. Девяносто восемь... девяносто девять... И это, как ни странно, даже радует меня, потому что, если б вы опровергли меня в ходе серьезного разговора - вот тогда я действительно был бы убит, раздавлен, уничтожен. А так - дышать |
|
|