"Патрик Модиано. Из самых глубин забвения" - читать интересную книгу автора

- Давно... Мы познакомились под Парижем, в Атис-Монсе...
Она молча смотрела мне прямо в глаза. Словно давая понять, что говорить
на эту тему нечего.
- Так вы из Атис-Монса?
- Ага.
Я хорошо знал название этого городка близ Аблона: там жил один из моих
приятелей. Он брал машину своих родителей и возил меня вечером в Орли. Мы
ходили в кино и в бар аэропорта. Сидели допоздна, слушали, как объявляют
самолеты: прилетающие и улетающие в далекие края. Прохаживались по
огромному залу. В Париж мы возвращались не по автостраде, а через
Вильнев-ле-Руа, Атис-Монс и прочие местечки южного пригорода... Я мог бы
тогда повстречаться с Жаклин.
- Вы много путешествовали?
Один из вопросов, чтобы оживить банальный разговор. Я задал его
притворно безразличным тоном.
- Почти нет, - ответила она. - Путешествием это и не назовешь. Но
теперь, если б немного денег появилось...
Говорила она еще тише, словно хотела поделиться со мной тайной. Ее было
почти неслышно из-за гама вокруг. Я наклонился к ней. Наши лица снова
почти касались друг Друга.
- Мы с Жераром познакомились с одним американцем. Он пишет романы... На
Майорке живет... Он найдет нам там дом... Мы с ним познакомились в
английской книжной лавке на набережной.
Я туда ходил часто. Лавка эта состояла из лабиринта заставленных
книгами комнатушек. В них можно было уединиться. Покупатели приезжали
издалека и приходили в лавку, как в гавань. Лавка работала допоздна. Я
купил там несколько романов из библиотечки издательства "Таушниц",
попробовал их перепродать. Полки прямо на улице, и стулья, и даже диван:
словно терраса кафе. Из лавки открывался вид на Собор Парижской
Богоматери. А перейдешь порог - и будто в Амстердаме или в Сан-Франциско.
Так, значит, письмо, которое она отправила на Одеоне, предназначалось
тому "американцу, что пишет романы"... Как его зовут? Может, я что-то
читал...
- Уильям Мак-Гиверн...
Нет, никакого Мак-Гиверна я не знал. Она снова зажгла сигарету.
Закашлялась. Была по-прежнему сильно бледна.
- Грипп, наверное, подхватила, - сказала она.
- Вам бы еще грогу выпить.
- Нет, спасибо.
Вдруг вид у нее стал озабоченный.
- Надеюсь, что Жерару повезет...
- Я тоже надеюсь...
- Я всегда волнуюсь, когда Жерара нет...
Она произнесла "Жерар" нараспев, очень нежно. Она, конечно, была иногда
резка с ним, но брала его за руку на улице или клала ему на плечо голову,
когда мы сидели за столиком в кафе Данте. Однажды после обеда я постучал в
их номер и она сказала "войдите". Они лежали на одной из узких коек, на
той, что под окном.
- Я не могу без Жерара...
Эта фраза вырвалась у нее, словно она говорила сама с собой, забыв о