"Ева Модиньяни. Крестная мать" - читать интересную книгу автора

семейства Карр - неприступная крепость.
Нэнси спустилась в гостиную, где Тейлор, сидя в кресле, читал "Ю-эс-эй
тудей". Он поднялся и пошел ей навстречу, восхищенно улыбаясь.
- Ты - само совершенство. Это точное определение, - и он почтительно
поднес ее руку к губам.
- Довольно банальный комплимент, - с иронией заметила она.
- Предпочитаешь тирады в стиле Сирано де Бержерака?
- Нет, предпочитаю тебя такого, какой ты есть: практичного
рационалиста.
- Определение можно уточнить. Основа твоего совершенства - счастливое
сочетание красоты, изящества и обаяния.
Нэнси улыбнулась мужу, этому пятидесятилетнему мальчишке, наделенному
чисто европейским шармом. Она благодарила судьбу за то, что встретила его.
Тейлор не только красивый мужчина, но и уважаемый доцент кафедры
международной экономики в Йельском университете. Нэнси не представляла себе,
как бы она могла жить без него, его присутствие было необходимо ей, Тейлор
постоянно готов прийти на помощь, его влюбленность не иссякает все эти
двадцать лет, сколько они женаты.
- Ты у меня тоже необыкновенный. - Нэнси нежно поцеловала мужа.
- Конец церемониала. - Комплимент явно смутил его. Тейлор осторожно
обнял ее, чтобы не нарушить изящно-небрежного стиля в одежде, который стоил
Нэнси немалых усилий. Скоро придет Натали Гудмен, и Нэнси должна быть во
всеоружии.
- Нервничаешь? - Тейлор протянул ей бокал с бурбоном.
Нэнси взяла бокал. Она считала, что бурбон незаменим в трудные моменты,
он снимает нервное напряжение.
- Я не нервничаю, я начеку, как перед экзаменом.
- Боишься каверзных вопросов?
- Непредвиденных.
- Все будет хорошо, вот увидишь, - попытался ободрить ее Тейлор.
- Увы, я придерживаюсь другого мнения. Пессимизм - мое лучшее оружие.
Разумнее относиться к трудностям так, словно они неразрешимы.
Нэнси привыкла к вниманию журналистов. Когда ее выбрали в конгресс от
демократической партии округа Куинс, ей пришлось несладко, хроникеры местных
газет, даже ее сторонники, постоянно ставили ей палки в колеса. Но общение с
Натали Гудмен требовало особой осторожности, не только потому, что "Нью-Йорк
таймс мэгэзин" - авторитетная газета, главное - журналистка коварна,
нетерпима к успеху других женщин, зависть обуревает ее так неодолимо, что
она готова пренебречь даже собственными убеждениями. Она разбила вдребезги
не одну репутацию, пострадавшие все еще собирают черепки в тщетной надежде
восстановить ее. Вероятно, Гудмен выпустит жало и на этот раз. Предвидеть
худшее и здраво оценивать противника было жизненным правилом Нэнси. Те
немногие люди, которых она уважала, тоже исходили из того, что противник
всегда достоин их.
- Я должна быть начеку, все время начеку, - повторяла она.
По указанию Нэнси было проведено тщательное расследование биографии
Гудмен. Нэнси сама читала ее досье и знала все похождения журналистки - от
самых невинных до тесной дружбы с гомосексуалистами. Натали тридцать два
года, внешность ничем не примечательная, фигура далека от совершенства. В
жизни ею двигали зависть и тщеславие. Незаконнорожденный ребенок, родилась и