"Ева Модиньяни. Крестная мать" - читать интересную книгу автора

своей жизни.
Журналист покосился на диктофон. Кассета продолжала вращаться,
записывая тишину, повисшую на незримых нитях в лучах ослепительного света,
пробивавшегося через монастырские окна. В камине гостиной весело
потрескивали поленья, пламя плясало, принимая странные, беспокойные формы.
На низком столе из темного орехового дерева, инкрустированного
перламутровыми геометрическими фигурами, стояло блюдо с миндальными
пирожными, бокал с золотой каемкой, бутылка марсалы и чашечка с кофе.
- Кто убил Натали Гудмен? - вопрос Марка нарушил мертвую тишину.
Монахиня подняла на него большие серые глаза, в которых застыл ужас.
- А вы не знаете? - прозвучало с иронией.
- Разве я должен знать? - поинтересовался он.
- Разумеется. Преступление наделало много шума. Газеты писали об этом
на первых страницах изо дня в день. И довольно долго.
- Насколько я помню, убийцу не обнаружили, - ответил Марк.
Перед этой женщиной в монашеском облачении он чувствовал себя не в
своей тарелке, словно у него были грязные ногти или пиджак узок в плечах.
- Преступника не поймали. Случай похоронили в архиве.
- А между прочим, у убийцы Натали Гудмен есть имя, - продолжала она.
- И вам это имя известно, - проговорил торопливо Марк, надеясь застать
ее врасплох.
Сестра Анна промолчала. Она взяла чашечку кофе, поднесла к губам и
медленно, с видимым удовольствием сделала несколько глотков.
- Вы не попробовали пирожные? - сменила она тему. - Сестры испекли их
специально для вас, попробуйте, а то они огорчатся.
Марк кивнул, взял пирожное в форме звездочки и положил в рот, словно
ребенок-сладкоежка, налил себе бокал марсалы и запил.
- Вы знаете, кто убил Натали Гудмен? - снова повторил он свой вопрос.
- Конечно, знаю, - произнесла она безразлично, словно думала о
другом. - Я многое бы отдала, чтобы не знать этой тайны. Да и не только
этой... - Она понизила голос до шепота. Марк сомневался, уловит ли его
карманный диктофон ее слова. Хотелось немедленно проверить, но он не смел
пошевелиться - боялся прервать ее.
Она, умелый режиссер их встреч, сама прервала действие и на этот раз.
- Я очень устала, господин Фосетт, - сказала она, как и в первый раз. -
На сегодня наша беседа закончена.
Они почти одновременно поднялись. Марк приблизился к ней - ему
почудился едва уловимый аромат знакомых духов. Хотя, скорее всего, это была
лишь игра его воображения, но запах дразнил его, как и мысль, что под
суровой монашеской одеждой ее тело ласкает шелковое белье.
- И все же вы не ответили на мой вопрос, госпожа Карр, - не отступал
он.
Мелкие морщинки, которые он заметил вокруг глаз Нэнси, вовсе не старили
ее. Она оставалась желанной, как десять лет назад, когда он познакомился с
ней, и возраст еще не оставил заметных следов на ее лице.
- Наберитесь терпения, - произнесла она с улыбкой, и некоторая
игривость прозвучала в ее голосе. Она пускала в ход свое обаяние точно
отмеренными дозами, впрочем, как и откровения.
- Когда я могу прийти в следующий раз? - спросил Марк поспешно. Ему не
терпелось узнать продолжение истории, прерванной на самом интересном месте.