"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу авторабольше, чем когда-либо прежде: в поведении Акмаля сквозило нечто более
угрожающее, чем простая бесцеремонность, в нем угадывались ненависть, стремление к насилию. Хашетту было около пятидесяти, он был высок ростом, худощав, кожа на щеках и шее слегка обвисла, что недвусмысленно свидетельствовало о недавнем сидении на диете. - Я полагаю, вы хотите знать, - начал он, - как обстоят дела с Бурхваной. - Как ни печально, приходилось считаться с поведением, навязанным ему хозяином по праву сильного. - Ах да, Бурхвана, - пробормотал Акмаль, покачивая головой, словно кобра, готовая ужалить. - Бурхвана, - повторил он. - Если бы армия Претории, вместо того чтобы преследовать по пятам ангольских повстанцев, вторглась в Бурхвану... - Дело не в этом, - перебил его американец. - А в чем же? - презрительно бросил Акмаль. Хашетт пытался прояснить ситуацию, но араб откровенно игнорировал его. Он вспоминал о мягких и округлых белых ягодицах девушки, стоявшей перед ним на коленях, пока его чудовищное орудие вторгалось в ее плоть. Он любовно смаковал воспоминания о противоестественном, насильственном совокуплении, о причиненных девушке страданиях, и по его лицу разливалось выражение блаженства. Этой страстью он был одержим так же сильно, как жаждой денег и власти. - Вы меня слушаете? - спросил американец. Улыбка сошла с его лица; было ясно, что есть предел всякому терпению и он уже исчерпал все свои запасы. - Разумеется, - ухмыльнулся Акмаль. - Я слушаю, размышляю о делах, гостя. - Я могу делать несколько дел одновременно, мистер Хашетт. Это свойственно великим людям. Акмаль путал власть с величием. Властью, причем со сравнительно недавнего времени, он действительно обладал; великим ему не суждено было стать никогда. До 1964 года Омар Акмаль был бедным бедуином из племени вахиба, никогда не пересекал границ залива Мазирах, лишь иногда ездил в Мускат на верблюде закупать шафран и имбирь. Омар Акмаль был "сыном греха", как и все свободолюбивые вахиба, но, в отличие от других, не искал независимости и вольных просторов. Его страстью были деньги. Он знал: чтобы заполучить желаемое, нужно желать всей душой. Он всей душой жаждал денег. В один прекрасный день он покинул фирхан своей матери, оставил жену и двоих детей, отцом которых мог считаться лишь условно, ведь женщины вахиба отдавались мужчинам по собственному выбору и желанию, и отправился в Абу-Даби с шестью белыми верблюдами, самыми лучшими во всей Аравии. Они были его собственностью: по обычаю вахиба считалось, что верблюды принадлежат мужчинам, а все остальное - женщинам. Итак, полунищий бедуин Омар Акмаль отправился в Абу-Даби, без сожаления оставив позади бескрайние дюны, позлащенные солнцем и овеваемые ветром. Он не тосковал по своей красавице жене, которая предпочитала ему других мужчин, не для него, а для них натирала щеки шафраном и смазывала волосы маслом. И чужие дети были ему тоже не нужны. Без любви вспоминал он и глубокие черные глаза матери, единственную |
|
|