"Ярослав Могутин. Битники: история болезни" - читать интересную книгу автора

хотя ореол обитания и сфера влияния и стратегических интересов битников
простиралась от западного до восточного побережья Америки, Мехико, Европы,
Танджира, Индии, Японии и других географических центров, где они жили и
путешествовали, "золотым веком" битничества стал именно сан-францисский
период.

В 1953 году начинающий поэт Лоуренс Ферлингетти начал издавать
небольшой журнальчик под названием "Сити Лайтс" ("Огни большого города",
аллюзия на знаменитый фильм Чаплина), а через два года на Коламбус, одной из
центральных улиц Сан-Франциско, при издательстве был открыт одноименный
книжный магазин, где и стали продаваться первые книги битников, самые
знаменитые из которых - сборник прозаических фрагментов, эссе, новелл и
медитаций Керуака "В дороге" (1957) и поэма Гинзберга "Вопль" (1955),
своеобразный манифест движения, запрещенный вскоре к продаже.

В отличие от многих либеральных и левацки настроенных американских
интеллектуалов, битники отвергали не только оголтелую антикоммунистическую и
антисоветскую пропаганду, но и "модные" и по сей день в среде западного
культурного истеблишмента симпатии к марксизму, коммунизму, троцкизму или
ленинизму. Их проблемы с властями и спецслужбами были следствием того, что с
самого начала битничество оформилось не только как литературное течение, но
и как идеологическая группировка, открыто выражавшая активное неприятие
американского конформизма, "промывки мозгов" масс-медиа, лицемерия и
ханжества американского "общественного мнения" и "общественной морали", а
также против святая святых - американского образа жизни.

Не случайно Джон Чиарди в своей знаменитой статье "Эпитафия разбитым",
объясняя столь массовый успех битников, писал, что "у молодежи есть все
основания для того, чтобы бунтовать против нашего американского
самодовольства. Каждый день вставать в половине седьмого, в восемь
отмечаться у табельщика, в пять часов возвращаться домой и смотреть
купленный в рассрочку телевизор, - такой образ жизни вряд ли может
прельстить молодого человека".

Молодого человека 50-х прельстил бунт. Конформизм послевоенной Америки,
обострившиеся классовые противоречия (пророческая улыбка старины Маркса!) и
экономический прессинг, по мнению критика Герберта Голда, привели к тому,
что битники "сами взяли себя за шиворот и выкинули из общества". Их "пафос
отрицания" достиг поистине "маяковских" масштабов: "Долой вашу власть, долой
вашу религию, долой вашу любовь!"

Что касается любви, то тут битники тоже имели, что предложить взамен.
Сексуальный бунт стал самой радикальной формой протеста против общественной
морали, "нетрадиционная" сексуальная ориентация становилась модной в кругах
интеллектуалов. Не случаен был и выбор культовых фигур битников: Уолт
Уитмен, Томас Вулф, Генри Миллер. Развивая гомосексуальную эстетику Уитмена,
продолжая традиции откровенности и исповедальности, присущие Вулфу, и
гипертрофируя "грязный" натурализм Миллера, многие из них сделали
сексуальные перверсии темой своих произведений. Эстетизация мужского,
мужественного, брутального характера и облика наиболее ярко выделяется в