"Ярослав Могутин. Битники: история болезни" - читать интересную книгу автора

абсурда. Абсолютная серьезность и основательность показаний Мейлера,
ощущавшего, вероятно, всю полноту ответственности, возложенной на его плечи,
сменилась хорошо разыгранным ерничеством Гинзберга, в первых же репликах
продемонстрировавшего свое отношение ко всему этому фарсу:

Суд: Как, по-вашему, что он имеет в виду, говоря: "Завтрак, как всегда,
голый"?
Гинзберг: Кажется, эта фраза встречается там, где говорят о смертной
казни.
Суд: А где говорится о смертной казни?
Гинзберг: Здесь же.
Суд: В предисловии, точнее - во Введении?
Гинзберг: В одном из абзацев той же страницы: "Пускай они увидят, что
находится на конце этой длинной газетной ложки".
Суд: Что такое "газетная ложка"?
Гинзберг: Нам преподносят на блюдечке, нас пичкают, кормят с ложечки
новостями о смертях, о смертных приговорах и казнях.
Суд: Он употребляет выражение "газетная ложка"?
Гинзберг: Да.
Суд: На какой странице?..

Роль, гениально разыгранная Гинзбергом на суде, - "прогрессивный
буржуазный моралист". Именно с этих позиций он рассмотрел наиболее
"рискованные" темы "Голого завтрака", интересовавшие судей, таким образом он
не только объяснил гомосексуализм, антисемитизм, агрессивный нигилизм и
атеизм, "бездуховность" и "аморализм" Берроуза, но и оправдал все это,
закончив свидетельские показания чтением стихотворения, посвященного
подсудимой книге и ее автору.
Как ни парадоксально, именно суд над "Голым завтраком" стал первой
серьезной попыткой дать адекватную оценку этому произведению, определить его
значение в истории американской литературы и воздействие на сознание
читателей...

"Вы можете включиться в "Голый завтрак" в любой точке пересечения...
"Голый завтрак" - это план, практическое руководство... Абстрактные понятия,
простые, как алгебра, сводятся к черному говну или к парочке стареющих
метисов... Данное руководство умножает уровни восприятия, открытая дверь в
конце коридора... Двери, которые открываются только в Т и ш и н е... "Голый
завтрак" требует от Читателя Тишины. В противном случае Читатель попросту
щупает собственный пульс..."

На суде Мейлер сказал: "Я считаю, что по одной причине мы не можем
назвать "Голый завтрак" великой книгой, подобной "В поисках утраченного
времени" или "Улиссу" - по причине несовершенства структуры... Я не имею
представления о том, каким образом скомпонована эта книга. Ее компоненты
отличаются друг от друга так, что создается впечатление пира, где поданы
тридцать, а то и сорок блюд. Их можно подать в любом порядке".

Берроуз разрушил форму классического романа. Содержание "Голого
завтрака" просто не могло в нее вместиться. Впрочем, трудно было бы