"Патриция Мойес. Специальный парижский выпуск [D]" - читать интересную книгу автора

- Правда, хорошенькое платьице? - самодовольно спросила Олуэн. - Бет
снимала его для "Стиля молодых" на Веронике Спенс месяца два назад. Оно
так мило выглядело, что я тотчас же решила его купить... Так чем я могу
вам помочь?
- Во-первых, - Генри извлек из кармана только что найденное письмо. -
Можете ли вы определить, чей это почерк? Олуэн мельком взглянула на письмо.
- Могу, конечно. Это Элен писала.
- Спасибо, мисс. А теперь скажите, Элен получала много писем?
- Понятия не имею, инспектор. Элен первая вставала по утрам и варила кофе.
Я ведь почти каждый вечер в театре. Мне можно и попозже в редакцию прийти.
Элен была кое в чем довольно... скрытная. Она всегда сама вынимала почту,
уносила свои письма на кухню и читала их, пока варила кофе. Те, на которые
не нужно было отвечать, сразу же отправляла в мусоросжигатель. Она ведь
очень аккуратная.
- А почему вы говорите "скрытная"?
- Да, вот... - замялась Олуэн. - Был такой случай, когда мне не терпелось
получить одно письмо. Я встала рано, вынула почту и отнесла в комнату к
Элен то, что было адресовано ей. Она так рассердилась... Будто я ее письма
читаю, или уж не знаю что. Взяла с меня слово, что впредь я никогда не
буду сама вынимать почту. Странно, правда? Непохоже на нее.
- Очень странно, - согласился Генри. Покойная Элен Пэнкхерст начинала его
раздражать. Кто ее знает, какие там письма она получала, но прочесть из
них невозможно и строки. Генри с завистью вспомнил о сыщиках из
детективных романов, непременно обнаруживавших в камине среди золы
обгоревший клочок бумаги, на котором осталось несколько слов... "Что делал
бы сам Шерлок Холмс, - мрачно подумал он, - столкнись он с электрическим
мусоросжигателем?.." Он вдруг услышал голос Олуэн:
- ...как можно скорее. Вы понимаете, да?
- Извините, что вы сказали?
- Я спрашивала насчет платьев и остальных вещей Элен. Я бы хотела
упаковать их и поскорее отправить на склад.
- У меня нет возражений, - ответил Генри,
- Спасибо. Вы не представляете себе, как это тяжело, - голос Олуэн
дрогнул. - Особенно платья... Они как призраки... Не могу видеть ид здесь!
- Я вас понимаю, - согласился Генри. - Что ж, упакуйте их, и дело с
концом. Спасибо вам за помощь.
Домой он вернулся в .половине девятого. Шел дождь. Генри долго трясся в
автобусе, потом шлепал по мокрым улицам. Открывая дверь, усталый и
голодный, он мечтал лишь о стакане виски с содовой, шлепанцах, тихом ужине
вдвоем с женой и горячей ванне.
Вполне понятно, он был далеко не в восторге, когда услышал из холла
женские голоса и смех. Он бы и вовсе рассердился, но тут обнаружил, что
голоса принадлежат его жене Эмми и племяннице Веронике. Хотя этим двум
женщинам он готов был простить многое, в гостиную он вступил с твердым
намерением отправить Веронику домой. Однако его решимость была несколько
поколеблена тем, что он увидел. Эмми ползала на коленях по полу и вырезала
по бумажной выкройке из куска синего твида нечто похожее на клинья
парашюта. Вероника же лежала на диване, задрав на его спинку красивые
ножки в ярких клетчатых колготках.
- И тут выходит эта бедняжка герцогиня, - рассказывала Вероника, - в точно