"Патриция Мойес. Специальный парижский выпуск [D]" - читать интересную книгу автора - Правда, хорошенькое платьице? - самодовольно спросила Олуэн. - Бет
снимала его для "Стиля молодых" на Веронике Спенс месяца два назад. Оно так мило выглядело, что я тотчас же решила его купить... Так чем я могу вам помочь? - Во-первых, - Генри извлек из кармана только что найденное письмо. - Можете ли вы определить, чей это почерк? Олуэн мельком взглянула на письмо. - Могу, конечно. Это Элен писала. - Спасибо, мисс. А теперь скажите, Элен получала много писем? - Понятия не имею, инспектор. Элен первая вставала по утрам и варила кофе. Я ведь почти каждый вечер в театре. Мне можно и попозже в редакцию прийти. Элен была кое в чем довольно... скрытная. Она всегда сама вынимала почту, уносила свои письма на кухню и читала их, пока варила кофе. Те, на которые не нужно было отвечать, сразу же отправляла в мусоросжигатель. Она ведь очень аккуратная. - А почему вы говорите "скрытная"? - Да, вот... - замялась Олуэн. - Был такой случай, когда мне не терпелось получить одно письмо. Я встала рано, вынула почту и отнесла в комнату к Элен то, что было адресовано ей. Она так рассердилась... Будто я ее письма читаю, или уж не знаю что. Взяла с меня слово, что впредь я никогда не буду сама вынимать почту. Странно, правда? Непохоже на нее. - Очень странно, - согласился Генри. Покойная Элен Пэнкхерст начинала его раздражать. Кто ее знает, какие там письма она получала, но прочесть из них невозможно и строки. Генри с завистью вспомнил о сыщиках из детективных романов, непременно обнаруживавших в камине среди золы обгоревший клочок бумаги, на котором осталось несколько слов... "Что делал мусоросжигателем?.." Он вдруг услышал голос Олуэн: - ...как можно скорее. Вы понимаете, да? - Извините, что вы сказали? - Я спрашивала насчет платьев и остальных вещей Элен. Я бы хотела упаковать их и поскорее отправить на склад. - У меня нет возражений, - ответил Генри, - Спасибо. Вы не представляете себе, как это тяжело, - голос Олуэн дрогнул. - Особенно платья... Они как призраки... Не могу видеть ид здесь! - Я вас понимаю, - согласился Генри. - Что ж, упакуйте их, и дело с концом. Спасибо вам за помощь. Домой он вернулся в .половине девятого. Шел дождь. Генри долго трясся в автобусе, потом шлепал по мокрым улицам. Открывая дверь, усталый и голодный, он мечтал лишь о стакане виски с содовой, шлепанцах, тихом ужине вдвоем с женой и горячей ванне. Вполне понятно, он был далеко не в восторге, когда услышал из холла женские голоса и смех. Он бы и вовсе рассердился, но тут обнаружил, что голоса принадлежат его жене Эмми и племяннице Веронике. Хотя этим двум женщинам он готов был простить многое, в гостиную он вступил с твердым намерением отправить Веронику домой. Однако его решимость была несколько поколеблена тем, что он увидел. Эмми ползала на коленях по полу и вырезала по бумажной выкройке из куска синего твида нечто похожее на клинья парашюта. Вероника же лежала на диване, задрав на его спинку красивые ножки в ярких клетчатых колготках. - И тут выходит эта бедняжка герцогиня, - рассказывала Вероника, - в точно |
|
|