"Юрий Моисеев. Титания! Титания! (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

ошибся в выборе, а, Майкл, как по-твоему? - улыбнулся Алексей. - Я веду
дневник, в котором все параметры кентавров, как выразился на Совете
Дуглас, отражены со всей возможной скрупулезностью. Уже сейчас ясно: у них
совершенно дьявольская энергия, невероятная жажда знаний. Они буквально
пожирают те немногие книги, которые я захватил с собой. Я просто сбиваюсь
с ног и, признаться, только теперь понимаю, как это сложно - вырастить
живое существо. Ну вот, мы и пришли!
- Все уже готово, папа! - раздался возглас мальчика, выскочившего на
крыльцо и захлопавшего в ладоши. Вдруг он спохватился, испуганно глядя на
Алексея.
- Ничего, ничего, при них можно так говорить, - успокоил его Алексей, а
тот, обрадованный, убежал в дом, откуда послышалась его веселая
скороговорка.
- Надо же им как-то называть меня, - слегка скованно сказал Алексей,
поймав вопросительные взгляды товарищей. - В конце концов это не так уж
далеко от истины.
- Они должны были бы называть тебя создателем, демиургом, - отозвался
Иван, предостерегающе взглянув на Майкла, который так и не рискнул
спросить Алексея о генокарте его сына.
- Это было бы, пожалуй, чересчур. Мы и так взяли на себя в Центре многие
обязанности нерадивого бога. Ладно, для меня сейчас самое главное
божественно вас накормить.
- Это очень кстати, - оживился Иван, потирая руки и принюхиваясь. - Как у
вас в Америке, Майкл, в почете уха с луком, перцем и лавровым листиком, а?
- Я, признаться, неважный гастроном, - рассеянно ответил Майкл,
осматриваясь.
В огромной комнате с широкими окнами стоял запах свежей смолы, каких-то
трав, сохнувших под потолком, его светлые сосновые доски словно сияли
золотистым отраженным светом. И странно контрастировал с этим никель
деталей, глазки приборов полевого медицинского автомата-контролера в
глубине комнаты. А на столе уже красовались глиняные обливные миски, в
которых дымилась уха. Кентавры стояли у окна, рассматривая гостей, и Майкл
вдруг невольно ощутил оторопь. "Что уж тут взять с лесничего", - невесело
усмехнулся он про себя.
Гостей усадили за стол. Алексей сел между кентаврами, заботливо поглядывая
на них и подливая им молоко в большие кружки. А они расположились
совершенно непринужденно, усевшись, нет, скорее, улегшись у стола. Майкл
чувствовал все большую скованность, овладевавшую им под пристальными,
нечеловечески пристальными, взглядами кентавров, хотя в них не было ничего
недоброжелательного или угрожающего. Его не покидала мысль об иной, пока
загадочной, природе кентавров. "Как же будут воспринимать их обыкновенные,
далекие от науки люди? - в смятении думал он. - Одни креститься, а другие
хвататься за камни?" Кое-как преодолев себя, он принялся за действительно
божественную уху, пытаясь поддерживать веселую беседу. Но Алексей,
хмурясь, уже уловил его настроение. Замолк и Иван, и обед они закончили в
молчании. Правда, ребята продолжали болтать без умолку - их не смущали
заботы взрослых.
Когда со стола было убрано, Алексей отпустил кентавров погулять, строго
наказав не отходить далеко от дома. Они, обрадованные разрешением,
поцеловали его, ревниво поглядывая друг на друга, и убежали, сняв со стены