"Юрий Моисеев. Смерть напрокат" - читать интересную книгу автора

окончилось моей отставкой. И признаться, я никак не ожидал, что военные
настолько уверовали в меня, что не оставят своим вниманием. Не успел я,
например, добраться до идеи матриц и разработать модель аппаратуры, как
меня посетил один из расплодившихся сейчас генералов в штатском с
несгибаемой твердостью взгляда, не скрывающей, впрочем, его полной
невинности в науке. Он был любезен и многозначителен, особенно когда
выражал сожаление о моей нелояльности. И с тех пор я чувствую себя как
муха между оконными стеклами.
Частые, бесцеремонные удары гонга прервали его. Лоуренс мгновенно
подскочил к стене, и она внезапно словно раскрылась. Невидимые с улицы, мы
смотрели, как из бронетранспортера выскакивали солдаты с автоматами
наготове и выстраивались полукругом.
- Так, старые знакомые. Не ждал я от них такой прыти. Однако я неплохой
маг и волшебник, и они у меня попляшут.
Он сгреб кристаллы со стола в портфель, который сразу словно исчез
куда-то, склонился на секунду у пульта и, быстро оглянувшись по сторонам,
задорно улыбнулся мне.
- Что бы ни случилось, прошу вас только не сходить с места и сидеть
спокойно.
Удары гонга слились в непрерывный гул, затем последовала тяжелая
басовая нота аккордов. Вошли офицер и двое в штатском.
- Сеньор Лоуренс, именем республики вы арестованы!
- Разве можно арестовать чародея? - насмешливо ответил Лоуренс,
прислонился к монолитной, казалось бы, стене и словно растаял в ней.
Агенты выхватили пистолеты и недоуменно уставились на стену. Навалились
было на нее с разбегу, однако она стояла непоколебимо.
- Ах, дьявольщина! - вырвалось у офицера. - Опечатайте аппаратуру! -
приказал он агентам и повернулся ко мне: - Ваши документы!
Но тут раздались испуганные крики его спутников. Ослепительные
вертикальные разряды пронизали пульт, превратив его тонкую электронную
начинку в груду обломков. А в кресле расположился Мефистофель - тот самый
лукавый искуситель из немецкой легенды, в плаще, с короткими рожками
из-под лихо надвинутого берета. Положив ногу на ногу и придерживая шпагу
на коленях, он оглушительно захохотал.
Прикрыв глаза рукой, один агент открыл пальбу, а другой, видимо, более
веривший в загробную жизнь, всхлипывая от ужаса, бросился к двери.
Мефистофель вскочил с кресла, обнажил шпагу - и снова сильнейший разряд
потряс комнату, довершая разгром. Дьявол исчез, пахнуло озоном и... серой,
как и полагается при подобных исчезновениях.
Я неудержимо, до слез расхохотался. Офицер, едва взглянув на мои
документы, вернул их мне, энергично выругался и удалился с оскорбленным
видом.
Мне оставалось только вернуться домой. Медленно проезжая по набережной,
мимо бесчисленных памятников победоносным и разгромленным, но одинаково
величественным полководцам, чьи кони угрожающе попирали земную твердь, я с
тревогой и надеждой думал о Лоуренсе.
С тревогой, потому что опасался за судьбу его открытия, боясь, что
генералы сумеют добраться до Лоуренса и начнут "печатать" солдат с матрицы
какого-нибудь остервенелого вояки.
И с надеждой, полагая, что такого опытного чародея, наверно, не так-то