"Андрей Молчанов. Брайтон бич авеню (Повесть)" - читать интересную книгу автора

должное при общении с покупателями. С кем поведешься...

Семен Фридман отпустил ногу с педали тормоза и тотчас
пришпорил рвущийся вперед "кадиллак", продвинувшись в пробке
едва ли на корпус машины. С лязгом и грохотом, осыпая тротуар
оранжевой россыпью искр, притормозил наверху, на эстакаде поезд
- то ли экспресс "Q", то ли тихоход "D", идущие в Манхэттен.
Сколько раз ездил Фридман этим маршрутом, сколько раз...
Вспомнилось: утренний морозец, пронизывающий февральский
ветер с океана, собачье дерьмо на тротуарах, заплеванная
лестница, ведущая на платформу, давка в старом, грязном вагоне
- не теперешнем серебристом, с кондиционером... И - страх,
разгоняющий утреннюю дремоту, - лишь бы не опоздать на работу,
лишь бы... Сначала в магазин, где работал первые полгода
продавцом рыбы, потом в порнокинотеатрик, в итоге разнесенный
возбужденными зрителями из среды наркоманов, затем в
"Лимузин-сервис"... Лишь бы не опоздать, отышачить за свой
"полтинник", а вечером, без ног, - обратно в подземку, под
низкие своды ее, поддерживаемые швеллером, грубо крашенным
масляной краской. После - закупка жратвы, причем подешевле,
чтобы съэкономить, почтовый ящик с устрашающей бесстрастными
счетами за телефон, жилье, электричество... И - сон.
А перед сном - коротенькая мечта, покуда голова не утонула
в подушке: устроиться бы на нормальную службу... Чтобы
стабильная зарплата, страховки... Но что он может - эмигрант
без языка, без профессии, корней и знакомств...
Боже, ну зачем уехал, за каким иллюзорным счастьем, для
чего? Чтобы попасть в безжалостные челюсти поисков работы,
нахождения ее - жалкой, грошовой - и полного ей служения, не
дающего даже оглянуться вокруг?
Небоскребы Манхэттена, блеск витрин, мир изобилия, в
котором нет только одного - слова "нет", - что это для него?
Фон. Привычный фон недоступного музея, где также нет таблички
"РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ", но все-таки она есть, есть!
Неужели так было? Неужели когда-то, смотря на сверкающие
"кадиллаки" и "линкольны", неспешно катящие из того же
спального Бруклина в деловой Манхэттен, он подсчитывал, глядя
на них из оконца поезда сабвея: бензин - пятерка, проезд через
туннель - пятерка, а уж цена парковки за весь рабочий день -
едва ли не то, что он за весь этот день зарабатывает...
Затем и сам он сидел за рулем всяких "линкольнов" с
телевизорами, барами и даже банями, но толку? До "линкольнов"
все равно добирался в вагоне подземки, а за бензин и толлы2
платили хозяева машин...
У аптеки на углу Брайтона он свернул на Оушен-Парк-Вей и
прибавил газку. Здесь движение было свободнее, широкая трасса
стрелой уходила в сердце Нью-Йорка, к голубеющим в эту утреннюю
пору коробкам небоскребов-близнецов центра международной
торговли, отчетливо различимых даже из Бруклина.
Поправил заколку на галстуке с крупным, полтора карата,