"Андрей Молчанов. Дао" - читать интересную книгу автора

Андрей Молчанов


Дао


Меняя маски, он искал лицо.*
______________
* - Категория китайской классической философии, означающая, в
частности, смысл человеческой судьбы. Путь.
(кит.)


1.

Цветной фантом сна. Прозрачно-зыбкий, как ломкий трепет радуги в
отмытом стекле небосклона. Сад, молодая трава, бело-розовый снег цветения
вишен и слив, мама. Бесконечная нежность глаз ее и рук, устремленных ко мне,
а я - что со мной?... Я полон тревожного, темного чувства, словно блеснуло
неподалеку тело змеи. Ощущение утраты, вот что точит меня, оно вспугивает
мираж, и сон тает, призрачные нити его ускользают из их сомкнутых пальцев, и
вот пробуждение, беленая скука потолка, сизые утренние тени на стенах
спальни...
Лицо мамы. Я только что видел его, и вновь забыл, и уже не могу
воссоздать мгновение его узнавания - внезапное и пронзительное своей
подлинностью, память моя пуста так же, как была пуста вчера, и год, и
десять, и сорок лет назад.
О матери знаю не много, почти ничего, и может, поэтому характер и
судьба ее кажутся странными, даже загадочными: родилась в Тибете, затем
попала в Монголию, где встретилась с отцом - русским офицером, с кем
решилась уехать еще дальше, уже окончательно на чужбину, ставшую землей
моего рождения.
Отец был сирота, а родных матери впоследствии я разыскивал, но
безуспешно, а хотелось, безотчетно хотелось увидеть этих людей, пусть до сих
пор не пойму, что толкало меня на поиски их: любопытство, голос крови или же
стремление найти свои корни?
Да, наверное, стремление изжить в себе чувство выпавшего из цепи звена:
трудно познать себя и правильность пути своего, не зная, откуда ты, хотя
большинство живет в подобном неведении припеваючи, и, видимо, не без
оснований, поскольку терзаться неизвестностью отвлеченного - дело, доходов и
выгод не сулящее.
Помню белизну полотняных занавесочек на больничных оконцах, старушечье
скорбное лицо без губ и далекий грохочущий сквозняк поезда...
Это была какая-то станция, куда я попал, оглушенный взрывом цистерны с
горючим. Я ехал с родителями к месту службы отца, и ночью произошел этот
взрыв, пощадивший меня и унесший самое и поныне дорогое - отца и мать.
Мне было тогда три года.
Фотографии отца сохранились, а матери - нет, и облик ее быстро
утратился детской памятью, хотя вдруг чудо сегодняшнего сна воскресило его?
Но только зачем? Чтобы вновь забыть и вновь, как и прежде, напрасно пытаться