"Павел Молитвин. Путь Эвриха" - читать интересную книгу автора

вызнать, чем он на островке разжиться хочет, добычу отобрать, а самого в
каменную клеть. На цепь. За старые обиды расчесться. Заодно и венна к себе.
привязать. Плохо, времени совсем нет. Хотя коли с умом взяться, так и за ночь
можно немало дел натворить. Были бы желание, звонкая монета и подходящий
человек на примете...
- "Косатку" Буревестник сам поведет, а на "белухах" кто за старшего? -
обратился Хономер к соглядатаю.
- Демитар и Неробих.
- Отлично! Небось они последний вечер в "Бездонной бочке" решили провести?
- Это уж как водится. До полуночи повеселятся, а завтра чуть свет - в
море. Крепкие у ребят головы! - хихикнул Ташлак.
- Спускайся вниз и жди меня во дворе. Проводишь к "Бездонной бочке".
Надобно мне кое с кем из мореходов до отплытия Ратхара словечком-другим
перемолвиться.
Мореходы с Ратхаровых судов проводили последний вечер на суше в двух
расположенных неподалеку друг от друга трактирах. Те, что любили чинное,
бесскандальное застолье, обосновались в "Бездонной бочке", и среди этих
вошедших в возраст, солидных мужей были, разумеется, все три капитана. Молодежь
веселилась в "Утехе моряка", хозяин которой был известен своим долготерпением,
а также тем, что собирал зубы, выбитые посетителями во время затеянных в его
трактире драк, в высокую стеклянную посудину. Склянку эту прислуживавшие гостям
девки показывали всякому желающему за мелкую монетку. Окупали вырученные за
показ зубов медяки изломанную драчунами мебель или нет, сказать трудно, однако
все посещавшие Тин-Вилену мореходы считали своим долгом хотя бы раз заглянуть в
"Утеху моряка", дабы полюбоваться содержанием знаменитой склянки. Удовлетворив
естественный интерес, в дальнейшем они, как правило, предпочитали любоваться
зубками "портовых женушек", коим в "Бездонную бочку" вход был, по понятным
причинам, заказан.
Степенные посетители "Бочки" коротали вечера за неспешной, уважительной
беседой, из которой, порой, извлекали весьма любопытные и небесполезные для
себя сведения. Случалось, сюда забредали певцы и несколько вечеров подряд
услаждали слух гостей балладами, озорными куплетами и любовными виршами.
Случалось, на освобожденные от кружек, кувшинов и мисок, чисто выскобленные и
старательно вытертые тряпицей столы расстилались выправленные опытными ка-
питанами карты и приглашенный каллиграф копировал их, под бдительным
присмотром въедливых мореходов, сознававших, что от добросовестности художника
зависит подчас не только сохранность их кораблей, но и самая жизнь.
Врут сухопутные крысы, будто никому не показывают старатели моря свои
карты! Показывают и спорят, бывает, до хрипоты, сверяя линии, нанесенные на
истертые и покоробившиеся пергаментные листы, уточняя направление течений,
расположение отмелей и рифов. Море - их дорога, кладовая, поле кормящее и
злейший враг, перед лицом которого лишь обделенные разумом не забывают старые
распри и сиюмоментную корысть. Но таких не жалует Морской Хозяин и не долго
терпит их в своей вотчине - место им уготовано на дне. Коли не хватает разума
водить суда, пусть потешают Подводных Дев, томящихся в Жемчужном дворце...
На этот раз, впрочем, внимание собравшихся в "Бочке" мореходов привлек к
себе купец из северной Аррантиады, вещавший о делах, никоим образом с морем не
связанных. По словам его выходило, что в Вечной Степи объявился новый
император, жестокостью и размахом не уступавший Гурцате Великому. Объявивший
себя Хозяином Степи, Энеруги Хурманчак за пять лет сумел объединить несколько