"Павел Молитвин. Ветер удачи" - читать интересную книгу автора

лицо, чтобы слуга не мог видеть его губ, тихо продекламировал:

Жил в далекой стране лоботряс и проныра,
Он решил промышлять ремеслом ювелира.
Хоть рубин спутать мог с самой худшей из бусин,
Но зато в надувательстве был преискусен...

Гаслан покосился на Эвриха и продолжил начатую хозяином
притчу:

И когда он искусство обмана постиг,
Очень быстро от нищенской доли отвык.
Потеревши немного - чтоб долго не блекло, -
Выдавал за рубины он красные стекла...

- Слышит! Клянусь Богиней Милосердной, ты и в самом деле
способен творить чудеса! - воскликнул Иммамал с несвойственной
ему восторженностью. - А ну-ка еще раз.

Одежду сорвал он с меня, как змею,
А с нею отбросил и робость мою.
Покровом моим стало тело его, -
Слились мы, пылая, в одно существо.
Я помню, на миг он лицо повернул,
Склонен надо мной, на светильник взглянул...

- Эк чего вспомнил! - усмехнулся Гаслан и с чувством
продолжал известнейшую в Саккареме "Мольбу Фатиаль":

Казалось, пчела наклонилась и пьет
Из полураскрытого лотоса мед.
Припомню, как был он неистов тогда,
И жалкий мой разум горит от стыда.
От страстной тоски и сейчас я дрожу, -
Ну что я об этом еще расскажу?

- Погодите-ка, а что это за шум снаружи? - Эврих выглянул в
открытую дверь каюты и, увидев толпящихся на баке мореходов,
возбужденно гомонящих и указывающих друг другу на что-то справа
по курсу "Ласточки", сообщил: - Чую, безмятежному плаванию пришел
конец. Не стали бы гребцы так волноваться при виде стаи
дельфинов, акул или китов.
Перекинув через плечо сумку с лекарственными
принадлежностями, аррант поспешил на палубу, радуясь тому, что у
него появился предлог отложить разговор с Иммамалом до лучших
времен. Посланец шада крикнул ему вслед что-то неразборчивое, но
Эврих не расслышал его, а мгновением позже забыл и о выдававшем
себя за торговца тканями саккаремце, и о его престарелом слуге.
Ни с чем на свете он не спутал бы силуэт черной джиллы -
судна с плоским днищем, вертикальными бортами, слегка заостренным