"Павел Молитвин. Лики контакта" - читать интересную книгу автора

меня создалось впечатление, что все телевизоры Питера в эти дни не
выключались, в транспорте люди слушали приемники, и все поголовно читали,
читали, читали расходящиеся "с колес" спецвыпуски тех газет и журналов,
издатели коих подсуетились и успели договориться о них с типографиями.
Программы теле- и радиопередач полетели в тартарары: политики и
аналитики всех мастей, астрономы, физики, химики, математики,
священнослужители всех конфессий, сексологи, астрологи, зоологи и психологи
заполонили эфир, потеснив не только художественные фильмы, но и - страшно
сказать! - как завозные, так и доморощенные сериалы о бандитах, полицейских
и несчастных сиротках, которых ожидала участь Золушки. Все международные
организации, ассамблеи, комитеты и общества, начиная с ООН, НАТО, ВТО, ЕС,
МАГАТЭ и кончая ассоциацией ассенизаторов и конфедерацией филателистов,
проводили совещания и брифинги, заседая круглосуточно, дабы, когда двери
пирамиды откроются, немедленно принять ответственное, взвешенное и
единственно верное решение.
Они деятельно разрабатывали планы действий, включавшие стратегию и
тактику, годные как на сегодняшний день, так и на перспективу...
Мир менялся на глазах и, похоже, в лучшую сторону, ибо даже Валька,
спрятав свой недописанный список, сказала, что в связи с прилетом
инопланетной пирамиды развод может обождать.
Шеф же, напротив, сказал, что годить некогда - надо ковать деньги, пока
пахнет жареным, и мы должны готовить второй спецвыпуск.


3

В течение нескольких дней я узнал о пирамидах больше, чем за всю жизнь.
Скажу без ложной скромности - я, подобно многим моим коллегам, сделался
знатоком пирамидной проблематики. По ночам мне снилось выжженное солнцем
плоскогорье Гиза, отделяющее плодородную долину Нила от мертвой ливийской
пустыни, и фронт пирамид, длиной в 65 километров, тянущийся от Каира до
Фаюма. Все те 90 с лишним пирамид, которые дошли до наших дней. А сколько их
еще погребено песками и разрушено беспощадным временем, несмотря на
известную пословицу арабов, гласящую: "Все в мире боится времени, а время
боится пирамид!"
Ничего удивительного, что мне снилось то, о чем я читал днем и писал
ночью. О считавшейся до недавнего времени самой древней пирамиде фараона
Джосера и трех всемирно известных пирамидах: фараона Хуфу, которого греки на
свой манер переименовали в Хеопса, Хафры - названного ими Хефреном, и
Менкаура - по-гречески Микерина. Мне снился Большой Сфинкс, в лицо которого,
за неимением лучшей мишени, наполеоновские солдаты палят из пушек. Во сне я
повторял таинственные слова пророчества о том, что "когда будет разгадана
последняя загадка Сфинкса, он расхохочется, и мир прекратит свое
существование". И просыпался, клацая зубами от ужаса, в который меня
повергло чудовищно изуродованное, изъеденное временем, изрытое, точно оспой,
ветрами лицо смеющегося человекольва, прячущего между передними лапами храм
Солнца...
Воскресным утром, на пятый день после сошествия пирамиды, Валька,
готовя омлет, подозрительно спросила:
- О каких это Нате и Рите ты болтал во сне?