"Алексей Молокин. Полковник навеки" - читать интересную книгу автора

тысячи кораблей. Да хоть сколько! Как они там сказали? "Совершить акт
ритуальной агрессии".
И не мог.
Когда-то давным-давно, сорок лет и одну эпоху тому назад, его
противнику было куда легче. Обстрелял спутник-мишень, вот тебе и агрессия,
вот тебе и начало контакта. Первый камень, так сказать, брошен. Хотя, может
быть, чужак напал бы и на космическую армаду, если бы у Земли таковая
имелась, кто знает этих пришельцев? Но ведь не было у Земли ни черта, кроме
пары сотен совершенно беззащитных спутников, русских и американских, да
одной-единственной экспериментальной орбитальной станции с плохоньким
стрелковым вооружением. Повезло чужаку!
Наконец полковник матюгнулся и решительно развернул пушку в сторону
планеты. Агрессия так агрессия в планетарном масштабе!
Поверхность чужой планеты заполнила собой поле зрения прицела. Из
космоса вообще очень хорошо видно, что происходит на поверхности
Земли-матушки, это отмечали все, кто когда-нибудь выходил на орбиту. И
другие планеты, как выяснилось, не были в этом плане исключением. Оптика
услужливо превратила выпуклую поверхность в плоскую. Сейчас полковнику
казалось, что он явственно различает на чужаке какие-то города, реки и еще
что-то непонятное, словно он рассматривал через лантановые линзы прицела
огромную печатную плату, покрытую зеленым лаком, с темно-золотистыми
дорожками водных и прочих магистралей и вкраплениями малюсеньких изящных
разноцветных деталек неизвестного назначения.
- Говнюки! - буркнул он, снова адресуясь к земному начальству. - Небеса
бывают высокие и низкие, свои и чужие, но небес на халяву не бывает, слышите
вы, уроды! Сейчас будет вам агрессия! Ритуальней некуда!
И выпустил короткую злую очередь по планете, сразу же после этого
перебрасывая турельную установку в сторону открытого космоса. Чутье военного
летчика подсказывало ему, что его давний противник появится именно оттуда.
На автоматическое целеуказание полагаться было бессмысленно - вон сколько
кораблей-целей, весь экран радара словно грязью забрызгало!
Инстинкт не подвел полковника. Более того, эскадра, окутавшись защитной
дымкой, величественно откатывалась вовне, освобождая место для поединка, а
на границе видимости уже выпрыгнула знакомая льдистая точка. Стрелять было
бесполезно, на таком расстоянии попасть практически невозможно, ведь
старенький баллистический вычислитель рассчитывал поправки только с учетом
гравитационного поля Земли, разработчики станции никак не могли
предполагать, что их детищу придется сражаться на орбите чужого мира.
"С матки стартовал, - с ненавистью подумал полковник. - Ну, давай режь
скорее! Что там у тебя? Лазер-фазер? Или еще какая-нибудь фигня? Кончай этот
балаган, не телись, мы же с тобой все-таки люди военные".
Чужак почему-то представлялся полковнику чем-то вроде немецкого
летчика-аса времен второй мировой войны, причем аса ненастоящего, киношного.
Вот он, затянутый в черный кожаный комбинезон, отпил из бокала вина, бросил
какую-то шутку - окружающие радостно осклабились, - забрался в кабину
разрисованного крестами истребителя и пошел на взлет, чтобы наказать этого
нахального русского, абсолютно уверенный, что вернется допивать свое поганое
вино.
"Бред какой-то, - подумал полковник. - Черт-те что в голову лезет. Так
и рехнуться недолго! И наплевать, какая разница, в конце концов, ну,