"Монах. Селянка" - читать интересную книгу автора

"В краю магнолий плещет море...", - старый магнитофон надрывается на полную
мощность. Девчонки напротив лузгают семечки, бросая шелуху на пол. Колян,
как и обещался, принес поллитровку, которую мы и выпили на пятерых за
клубом. Самогон оказался крепковат, на закуску пошли яблоки деда Василия
(его дом ближе всех к клубу). Дед который год грозится завести собаку: "щоб
портки спускала с вас, окаянных", но то ли собак не любит, то ли яблоки.
Вот "горькую" дед любит сильно.

Танцы были в самом разгаре, когда приперлись садоводские, большой толпой.
Почему-то приходят всегда только одни парни, непонятно куда деваются
девчонки. Ленку никто почему-то не приглашает, хотя девчонка она видная и
красивая, наверное потому что не знают, как знакомиться. Кто-то из
садоводских пригласил на медленный танец Юльку, девчонку Коляна, и она
согласилась. Ох, чует мое сердце, добром это не кончится, Колян вон уже как
набычился. После танца Колян подошел к пацану и что-то сказал ему, тот
пожал плечами и двинулся к выходу. За ним потянулись несколько садоводских.
Я кивнул Витьку и тоже пошел на улицу. Садоводские пытались втроем одолеть
Коляна, но это у них не очень-то получалось, тут подключились мы, и затем
подтянулась новая партия садоводских...

Очнулся я от того, что кто-то мокрой тряпкой вытирает мне лоб, у меня,
видимо, рассечена бровь и болит скула, а так я вообщем-то цел. Колом,
похоже, переехали, ссуки. Ленка смотрит на меня с грустью в глазах и
вытирает мокрым платком кровь с моего лица. Танцы уже кончились, никого из
наших (не из наших, впрочем, тоже) не видать. Надо идти домой.

- Домой пойдем? - спрашиваю я Ленку, она неуверенно пожимает плечами.

То ли не поняла, то ли домой не хочет. Почему-то накатывает волна
раздражения. "Дура глухая", - думаю я про себя. Она тут же напрягается, как
будто читает мои мысли.

- Извини, - я беру ее за руку и шагаю пальцами по ее ладошке, - пойдем
прогуляемся.

Она задумчиво кивает головой. На улице немного похолодало, и я накидываю ей
на плечи свою старенькую куртку. Она в одном платье, как ей не холодно,
тоже понимаешь, выпендриться захотелось. Так я с ней и не потанцевал.
Обидно. Мы идем от клуба, огородами, не хочу идти по главной, там сейчас
гуляют местные, потом будут судачить. Уже совсем стемнело, и дорожка почти
неразличима. Ссадина на лбу немного саднит. На конюшне заржала лошадь.
Ленка оступилась и взяла меня под руку, а я повернулся к ней, чтобы
поправить сползшую с ее плеча куртку. Она повернулась ко мне навстречу,
тихонько коснулась запекшейся крови на лбу. Я неожидано для себя поцеловал
ее в пахнущие травами губы. Они ответили мне. Ленка прижалась ко мне всем
телом и обвила своими руками за шею. Куртка упала с ее плеч, и я коснулся
руками ее спины. Под платьем не ощущалось ни малейшей неровности. Внезапно
мне стало жутко холодно, хотя, может быть, эта дрожь была не от холода. У
меня просто тряслись руки, она тоже дрожала всем телом. Я поднял куртку и
накинул ей на плечи.