"Анастасия Монастырская. Этюд в багровых штанах" - читать интересную книгу автора

рванем. Там мужиков хоть отбавляй. Выберешь себе какого-нибудь апельсина, и
будет тебе счастье.
- Не апельсина, а мандарина, - раздраженно поправила подругу Годзилла.
- Какая разница? - удивилась та. - Все равно цитрусовые. У меня на них,
кстати, аллергия.
- У меня тоже, - мрачно сообщила Годзилла. - Сразу сыпью покрываюсь. И
какое при этом может быть счастье?
Серодуста задумалась:
- Знаешь, Годзя, с мужиками всегда так - либо сыпь, либо душевный
геморрой. По-другому они не могут. Придется довольствоваться тем, что есть:
тоской по любви.
И они затосковали. Всласть. По-бабьи. Шериф бегал за скотчем и бренчал
под окном жалобные песни - лишь бы девоньки угомонились. Городские ковбои
отправились в прерию: в городе стало опасно находиться.
Тоска продолжалась ровно три дня и три ночи, после чего подруги
отправились в Китай. На поиски спелых апельсинов или мандаринов. К этому
моменту им было практически все равно.
Каюсь, я залезла в холодильник и, выудив спелый мандарин, сожрала его
тут же, с косточками и кожурой. Может, и мне будет счастье? Интересно, что
бы на это сказал дедушка Фрейд? Думаю, ничего хорошего. А раз так, то пусть
помолчит, старый развратник.


ГЛАВА 3

Гениальное решение пришло утром: раз в своих проблемах я виновата сама,
следовательно, самой и придется расхлебывать сложившуюся ситуацию. Первым
делом я освободилась от признаков мужского присутствия в квартире, а заодно
и от досадных воспоминаний.
В спешке Федоров умудрился забыть большую часть своих вещей: я
безжалостно снесла их на пойку, поклявшись, что отныне в моей жизни больше
не будет ни мужчин, ни мандаринов, ни апельсинов. Даже бананов и тех не
будет. Все! Баста! Объявляется супердиета! Подумать только, не прошло и
нескольких недель, как этот правоохранительный фрукт прочно и, казалось,
навсегда прописался в моей жизни: он даже умудрился стереть в компьютере
милые игры, типа сексуального тетриса, не говоря уже о пасьянсах. Вместо
этого умная и безропотная машина была под завязку забита криминальными
сводками. Ради интереса я открыла одну из них: "...После чего подозреваемый
Х. в состоянии необузданного возбуждения совершил контрольное изнасилованеи
в голову"... Б-р! И эти люди запрещают мне читать любовные романы! Да моя
Годзилла, этот нежный цветок душистых прерий, в сравнении с ними, само
воплощение литературного стиля и благопристойности сюжета.
В оставшихся от вчерашнего погрома цветах вместо земли оказался
табачный пепел. Судя по запаху, Федоров сливал в горшки остатки пива. То-то
я смотрю, цветочки в сторону бара наклонились, словно к солнышку. С каждым
шагом картина преступления становилась все более и более ужасной. Прожженный
сигаретой кашемировый свитер. Туфля ручной работы, у которой каблук
болтается на честном слове (узнаю тяжелую поступь Федорова в темном
коридоре), разорванные бусы и завязанная в узел золотая цепочка. Не человек,
а вредитель!