"Карен Мари Монинг. Пленить сердце горца " - читать интересную книгу автора

цветущих гор. Но наступило это злосчастное утро, и вместе с ним в сердце
Гаврэла вошла скорбь.
Обнаружив отца над истерзанным телом Джолин Макиллих, Гаврэл бежал,
найдя убежище в густых лесах шотландских гор, где бродил весь день. Дух его
метался, терзаемый то горем, то яростью.
Постепенно чувства притупились. Гаврэл погрузился в состояние
непонятной отрешенности. В сумерках Гаврэл направился назад, к замку
Мальдебанн, чтобы бросить в лицо своему родителю обвинение в убийстве - в
последней попытке постичь смысл того, что он видел, если смысл этот вообще
можно было постичь. Но теперь, стоя на возвышающемся над Тулутом утесе,
четырнадцатилетний сын Ронина Макиллиха осознал, что случившееся было лишь
началом его страшного сна. Замок Мальдебанн был осажден, языки пламени
поглотили деревню, а между столбами огня и грудами мертвых тел неистово
метались люди. Бессильный что-либо сделать, Гаврэл видел, как бегущий со
всех ног мальчонка налетел на острие меча одного из Маккейнов, поджидавшего
его у какой-то лачуги. Гаврэл содрогнулся, - это были всего лишь дети, но
дети могут вырасти с желанием отомстить, а неистовые Маккейны никогда не
позволяют зернам ненависти пустить корни и принести смертоносные плоды. В
свете огня, пожирающего хижину, он увидел, что Маккейны многократно
превосходят числом его соплеменников. На каждого Макиллиха приходилась
дюжина серо-зеленых пледов ненавистного врага. "И ведь словно знали, что мы
не сможем им противостоять", - подумал Гаврэл. Более половины Макиллихов
отправились на север, приглашенные на свадьбу.
Гаврэл ненавидел свои четырнадцать, лет. И хотя для своего возраста он
был высок и крепок и по его плечам можно было представить ту немалую силу,
которую он со временем обретет, он знал, что с дюжими Маккейнами ему сейчас
не совладать. Они были воинами, которыми двигала безграничная ненависть, и
тела их были крепки и отлично развиты. Тренировались они беспрерывно, да и
жили Маккейны исключительно для того, чтобы грабить и убивать. Для них
Гаврэл стал бы не большей помехой, чем настырный щенок, тявкающий на
медведя. Он мог бы броситься в кипящую внизу битву, но гибель его принесла
бы пользы не больше чем смерть того мальчика, случившаяся несколькими
минутами ранее. Если ему суждено умереть этим вечером, его смерть запомнится
многим, поклялся Гаврэл.
"Берсерк", - казалось, прошептал ветер.
Гаврэл поднял голову, прислушиваясь. Сегодня не только рушится его
мир, - в довершение ко всему ему чудятся голоса! Уж не суждено ли ему
потерять разум, прежде чем завершится этот ужасный день? Он знал, что
легенда о берсерках не более чем... одна из легенд.
"Взывай к богам", - прошуршали ветви шелестящих сосен.
- К кому же еще? - пробормотал Гаврэл.
А что же тогда он постоянно делал с тех самых пор, когда в девятилетнем
возрасте впервые услышал эту потрясающую легенду? Берсерков не существует!
Это всего лишь дурацкая сказочка, которую рассказывают шаловливым
ребятишкам, Чтобы напугать их и заставить слушаться.
"Бер... серк...", - на этот раз звук был более отчетливым и слишком
громким, чтобы Гаврэл мог объяснить его игрой воображения.
Гаврэл завертел головой, заглянул за скалы, громоздившиеся у него за
спиной. Вотанов провал представлял собой нагромождение валунов - стоящих
обособленно огромных камней, отбрасывающих в ярком свете луны неестественные