"Карен Мари Монинг. Сердце горца ("Горец" #6) " - читать интересную книгу автора

но пожелал очутиться не в том мире, в котором окажется Маел.
По пути он смеялся, зная, что хотя Адам был бы лучшим среди смертных,
тщеславному принцу Д'Жаю вряд ли понравится быть человеком. Он станет
мучиться оттого, что вынужден быть рабом в теле одного из этих мелких,
ничтожных творений, чья жизнь так ужасно коротка.
А жизнь Адама, по-видимому, окажется гораздо короче
среднестатистической.

ГЛАВА 3

Адам был застигнут врасплох, и ему как-то не пришло в голову сделать
несколько коротких прыжков и, пока не поздно, догнать женщину. К тому
моменту, когда он решился изменить пространство и время, старенькое авто
тронулось с места, и он понятия не имел, где оно было в данный момент. Он
быстро пробежался в разных направлениях, но уже не смог его найти.
Мотая головой, Адам вернулся и сел на скамейку, проклиная себя на
дюжине языков. Наконец-то хоть кто-то его увидел! И что же он сделал?
Упустил ее - его окончательно выбило из колеи собственное человеческое тело.
Он вдруг мучительно ясно осознал, что мужской мозг и мужской член не
могут снабжаться достаточным для работы количеством крови одновременно.
Работает или то, или другое, и, очевидно, человек не может выбирать, что
именно.
Как Туата-Де он мог бы полностью контролировать свою страсть. Он был бы
полон желания и в то же время невозмутим. Прикосновение могло оставить его
равнодушным (не то чтобы такого раньше не бывало; за несколько тысяч лет
Туата-Де довелось все попробовать).
Но как у человека мужского пола, похоть у него была гораздо сильнее, и
тело стало ее рабом. Простое прикосновение могло превратить его в дикаря.
Как же человечеству удалось просуществовать так долго? И, раз уж на то
пошло, как им удалось выкарабкаться из этой трясины первобытности на заре
цивилизации?
Недовольно вздохнув, он поднялся со скамьи и стал мерить шагами тесный
дворик, вымощенный брусчаткой. Вон там он лежал на спине, глядел на звезды,
гадая, где же, черт возьми, может так долго скрываться Цирцен, - и вдруг
остро почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
Он обернулся, приготовившись уже увидеть нескольких своих собратьев,
насмехающихся над ним. По правде говоря, он даже надеялся их увидеть. А
насмехались бы они или нет - не важно. За последние девяносто семь дней он
повсюду искал кого-нибудь из представителей своей расы, но все поиски
оказались тщетными. В конце концов он решил, что королева попросту запретила
шпионить за ним, потому что другого объяснения он найти не мог. Он прекрасно
знал, что среди его расы найдутся те, кому было бы особенно приятно увидеть,
как он страдает.
Но встретил он не собратьев, а обычную женщину. Женщину-человека,
излучавшую нечто, что не было присуще ему подобным, - она светилась изнутри
мягким золотом своей бессмертной души.
Эта молодая чувственная женщина, похоже, была ирландкой. Ее длинные
серебристо-белые волосы скрепляла заколка, а более короткие локоны свободно
свисали, оживляя изящное сердцевидное личико. Огромные, широко посаженные
глаза, острый подбородок, полные, сочные губы. Огонь в ее кошачьем