"Карен Мари Монинг. Магическая страсть ("Лихорадка" #3)" - читать интересную книгу автора

как одержимый. В моем сознании пронесся поток однотипных газетных
заголовков, в которых звучали те же сентиментальные слова, несмотря на
жестокость совершенных убийств, - это не он/не она, он/она никогда бы этого
не сделали. И вот я смотрела на женщину, которая больше не была той, кем
казалась, той, кем была, когда свернула на эту улицу. Эта женщина стала
одержимой. И я поняла.
Все те ужасные убийства совершали не люди.
Сейчас в этой женщине сидела Тварь, и именно Тварь всем заправляла. Она
будет руководить этой женщиной до тех пор, пока не закончит запланированное
дело, а потом уничтожит свою носительницу и вцепится в следующую жертву.
Мы так ошибались, и Бэрронс, и я!
Мы думали, что "Синсар Дабх" принадлежит кому-то определенному, и что у
этого кого-то есть план, и что этот кто-то перемещает книгу с места на место
не просто так: он либо использует ее для достижения своих целей, либо
охраняет, пытаясь держать подальше от чужих рук.
Но "Синсар Дабх" вовсе не принадлежала кому-то, кто имел бы план
действий, определенный или нет, и ее вовсе не перемещали.
Она двигалась сама.
Она сама переходила из рук в руки, превращая каждую из своих жертв в
жестокое разрушительное оружие. Бэрронс когда-то сказал мне, что реликвии
Фейри со временем становятся похожи на живых существ и у них появляется
собственная воля. Темная книга существовала миллион лет. То есть бездну
времени. И она определенно походила на живое существо.
Женщина исчезла за углом, а я камнем свалилась на мостовую. Закрыв
глаза, я попыталась отдышаться. По мере того как она удалялась от меня,
уходя в ночь с бог знает какой целью, охватившая меня боль начала стихать.
Это была самая опасная из всех созданных Фейри реликвий - и она
свободно разгуливала по нашему миру.
Становилось жутко при мысли о том, что до сегодняшнего вечера "Синсар
Дабх" не знала о моем существовании.
А теперь узнала.
Она смотрела на меня, видела меня. Я не могу этого объяснить, но я
чувствовала, как книга непонятным образом пометила меня, словно птицу
окольцевала. Я смотрела в бездну, и бездна взглянула на меня. Все вышло так,
как говорил мне папа: "Хочешь узнать, что такое жизнь, Мак? Все просто.
Продолжай смотреть на радугу, детка. Смотри на небо. Мы все получаем то,
чего ждем. И если ты ждешь от мира добра, ты найдешь его. Но если ты ищешь
зло... в общем, лучше не надо".
Какой идиот, ворчала я, заставляя себя подняться с мостовой, наделил
меня особыми силами? Какой дурак решил, что я могу что-то сделать с
проблемами такого масштаба? И как я могу не охотиться на зло, раз уж я одна
из тех немногих, кто может его видеть?
Улицу снова заполонили туристы. Двери пабов распахнулись. Тьма
отхлынула. Опять заиграла музыка и мир пришел в движение. От мостовой эхом
отражался смех. Мне на секунду стало интересно, в каком мире живут они.
Точно не в моем.
Меня стошнило. Я совершенно не думала о том, что могу попасться кому-то
на глаза. Меня выворачивало до тех пор, пока желудок полностью не опустел.
После чего меня еще несколько минут рвало желчью.
Я заставила себя подняться на ноги, вытерла рот тыльной стороной ладони