"Керк Монро. Осень без надежды (Рыжая Соня)" - читать интересную книгу автора

Данкварт нахмурился. Конечно, слыхал. Еще как! Самый непобедимый и
самый необычный воинский отряд на всем Материке. Впрочем, насчет
непобедимости можно поспорить - зингар-цев, отправленных по союзному
договору между королем Кордавы и туранцами, на помощь против гирканского
нашествия, наголову разбили в Аграпурском сражении.
Спастись удалось лишь немногом. Самую малую часть раненых артосийцев
успели перенести на корабли - из Аграпура начинался повальный исход жителей.
Но не это главное. Легион Артоса, называвшийся зингарским словечком
"Кастельон" - "Крепость", славился удивительными традициями.
Артос не прославился выдающимися поэтами, историками или волшебниками,
там запрещались лицедейские представления и азартные игры, не
приветствовались "дома отдохновения", а воспитание молодежи полностью
возлагалось на военную знать. Многоученый Данкварт назвал бы Артос образцом
"страны, управляемой Мечом". Если раньше считалось, что многие чужие расы -
к примеру, бессмертные альбы или оборотни Пограничья - превосходят человека,
то, как видно, управители Артоса задались целью создать людей, превосходящих
все прочее человеческое сообщество.
Расовые уложения в этой аррантской провинции, по мнению многих, стали
не просто жестокими, но бесчеловечными. В Обители Мудрости Тарантии и ученых
заведениях Аграпура Туранского, пожилые мудрецы откровенно говорили о том,
что в Артосе выращивают не людей, а породистых животных, как раз более всего
беспокоясь о "породистости", нежели о духе. Ибо, как известно, величайший
поэт, сочинитель, астролог или любой иной ученый муж может быть горбуном,
одноглазым, а то и вовсе пораженным проказой, чему несчетно примеров в
мировой истории.
Однако жители необычного зингарского города не обращали внимания на
злословие варваров и придерживались своих традиций.
Подверженные болезням новорожденные сбрасывались в море со скалы,
являвшейся одновременно главным святилищем Артоса, родившиеся девочки
отдавались на воспитание в соседние провинции Зингары, в городе оставлялись
только мальчики, для восполнения поколений покупались самые здоровые и
красивые рабыни, процветал культ физической силы и красоты, взрослым
аргосийцам (а таковым житель города считался с четырнадцати лет) запрещалось
вступать в постоянный брак с женщиной, ибо, как речется у знаменитейшего
аквилонского пророка Эпимитриуса, женщина - орудие совращения.
Еще днем, когда корабль уходил от пылающего Аграпура, Данкварт сказал
раненому, пытавшемуся отказаться от помощи:
- Нехорошо отказывать, когда люди хотят сделать тебе добро.
- Мой друг умер два дня назад на поле боя. А я - выжил.
"Смертник, - догадался Драйбен. - Когда один из воинов "Кастельона"
погибает или умирает, его напарник дерется до последнего, стараясь положить
как можно больше врагов и не щадит своей жизни. Полагаю, гирканцам с этим
легионером лучше не сталкиваться лицом к лицу - ему уже нечего терять. А
если останется жив - покроет себя позором. Все-таки второй из пары умер, что
не говори, на войне, и неважно, поразила ли его сталь противника или
внезапная болезнь... Не позавидуешь парню".
Рыжая Соня относилась к зингарским традициям с пониманием, но отнюдь их
не приветствовала. Однако, по три раза в день делала не желавшему называть
свое имя зингарцу перевязки и болтала с Данквартом о всякой чепухе.
Бритуниец, мигом прозвал раненого "Безымянным", с чем тот молча согласился.