"Жаклин Монсиньи. Божественная Зефирина ("Зефирина" #1) " - читать интересную книгу автора

- Идемте со мной, Луиза! - предложила Зефирина.

Девушки-подростки пробежали через зал со стрельчатыми сводами монастыря
Сен-Савен, тогда как около сорока их соучениц, все - девушки из очень
знатных семей, продолжали сидеть над вышивками, рисунками или за чтением
Святого Евангелия.

- Не идите, а скользите, мадемуазель де Багатель, а вы, мадемуазель де
Ронсар, держите выше голову! Следите за осанкой, барышни! - строго сказала
мать Мария-София д'Анжелюс, которая никогда не шутила, когда речь шла о
манерах.

Зефирина бросила заговорщический взгляд на свою подругу. Они выждали,
когда монахиня повернется в другую сторону, а затем устремились бегом через
тихий монастырский сад.

Волосы девушек были убраны под чепец с длинной вуалью; они были одеты
как послушницы монастыря Сен-Савен - в синие с белым платья, только одна
деталь - большой красный крест, вышитый на нагруднике, - отличала простых
пансионерок от тех, кто посвятил свою жизнь Господу.

Столь строгое одеяние не могло скрыть, что из куколки, которой была
Зефирина, вылупилась прекрасная бабочка. Капризный ребенок превратился в
очаровательную девушку-подростка, уже почти сформировавшуюся, чей гибкий
стан и изящные движения позволяли предсказать, какой очаровательной женщиной
она станет. Одна из непокорных прядей медно-золотого цвета выбилась из-под
чепца во время бега и теперь высовывалась из-под вуали. Под
рыжевато-каштановыми ресницами сияли чудесные зеленые глаза, которые теперь,
казалось, были еще больше, чем в детстве.

- Папа... папа!

Роже де Багатель прижал дочь к груди.

- О, папа, какая радость! Вы не были у меня в прошлый раз! Расскажите
же обо всем, что вы делали!

Зефирина, задыхаясь, осыпала своего отца ласками и вопросами.

- Ну-ну! Спокойно, моя дорогая! Я думал, монастырь сделал тебя
благоразумной.

- Папа, я очень благоразумная, я стала настоящей святой. Правда, Луиза?

- Именно так, господин маркиз, - подтвердила любезная Луиза де Ронсар с
уверенностью, которая, однако, не до конца убедила Роже де Багателя.

- Пелажи! Ла Дусер!