"Наташа Мостерт. Сезон ведьмовства " - читать интересную книгу автора

Застывшей в ожидании луча.
Пылает день в крови, сжигая сны,
Как под рукой сокрытая свеча.
Перевод А. Круглова

ПРОЛОГ

Мозг больше не пылал пульсирующим огненным цветком. Стало легче. Он с
трудом открыл глаза. В темном небе сверкали звезды. Тяжелая полная луна
запуталась в ветвях раскидистого дерева.
Он смутно осознал, что лежит на воде. В бассейне. Время от времени он
шевелил руками и ногами, чтобы удержаться на плаву, но делал это
инстинктивно, почти не отдавая себе отчета.
Пела скрипка, ее мелодия легко струилась в ночном воздухе. Звук
доносился из дома, который черной тенью высился с правой стороны. Окна
смотрели мрачными глазницами, сквозь мелкие грани витражных стекол не
пробивалось ни лучика света. Крутые стены угрожающе накренились, островерхая
крыша издевательски съехала вбок.
Мысли путались, череп плавился от боли, взорвавшейся в голове злобной
сверхновой звездой, но, глядя на здание, он по-прежнему помнил, что скрыто
за толстыми кирпичными стенами.
Еще бы не помнить! Долгие месяцы он исследовал этот дом со страстью
неутомимого любовника, изучающего каждую клеточку тела своей пассии после
долгой разлуки. Бродил по извилистым коридорам, взбирался по винтовым
лестницам, заходил в волшебные комнаты и залы. Все это сохранилось в
поврежденном мозгу, все до мельчайших подробностей.
Зеленая комната с фосфоресцирующими лилиями; бальный зал с мириадами
бабочек; комната масок, где свет невидимого солнца обращал паутину в золотые
нити. Прекрасные комнаты, наполненные очарованием.
Однако были в доме и другие комнаты, тесные клетушки с мокрыми,
больными стенами, где царил запах гнили и разложения. Подняв руку, он мог
дотронуться до немигающих глаз, которые росли прямо из потолка, сотен глаз,
чей мутный взгляд преследовал его во время муравьиного передвижения по
зыбкому лабиринту мыслей и образов.
Он знал порядок комнат. Порядок мест, порядок вещей. Он ни на йоту не
отступал от правил. Почему же его разум перегорел, как электрическая
лампочка? Откуда такая тяжесть во всем теле, отчего все труднее держаться на
воде?
Поднялся ветер. Влажную кожу обдало пыльным дыханием, и ему подумалось,
что при следующем порыве грузная луна может свалиться с дерева.
Шея затекла. Надо как-нибудь подплыть к бортику, решил он, но
оказалось, что половина тела парализована. Слабо шевелить руками и ногами,
удерживаясь на воде, - вот и все, что он мог. Под ним была черная глубина.
Чувство покоя сменилось леденящим страхом.
Внезапно темноту прорезал теплый луч: в доме зажгли лампу. Он хотел
крикнуть, однако язык не слушался. Свет лился из-за створчатых застекленных
дверей с витражными вставками. Тщательно подобранные кусочки мозаики
образовывали эмблему: Monas Hieroglyphica. Иероглифическая монада. Он все
еще помнил...
За освещенными ромбиками красного, зеленого и фиолетового стекла