"Фантастика 2001" - читать интересную книгу автора (Сборник)0001У двери я на миг останавливаюсь, придирчиво оглядываюсь в зеркало. Ох, и видок… Из зеркала смотрит на меня унылая дама лет тридцати, с брюзгливо поджатыми губами, намечающимся вторым подбородком - хотя фигура скорее костлявая, чем упитанная. Блеклые волосы собраны в тугой пучок, помада на губах слишком яркая, кричащая, а тени на веках - болотно-зеленые. Мышиного цвета платье, крепкие, будто у крестьянки, ноги в теплых чулках. Вроде как и не уродина, но… Сексапильности во мне - не больше чем в размазанной по тарелке остывшей овсянке. Щелкаю свое отражение по носу и выскакиваю из дома. В отличнейшем настроении, бодрая и веселая. А на улице - хорошо! Воздух после короткого проливного дождя чистый и свежий, развиднелось и светит солнце. Тепло, но не душно. Во дворе бренчит на гитаре симпатичный парень, и очень хорошо бренчит. Когда я прохожу мимо он поднимает голову и улыбается. Он всем улыбается. Он не человек, а программа. Смесь справочного бюро, музыкального автомата и вахтера. Каждый уважающий себя дом Диптауна обзаводится чем-то подобным. Либо играют во дворе неправдоподобно вежливые и умилительные детишки, либо сидит на скамейке чинная старушка, либо длинноволосый живописец с мечтательными глазами стоит за мольбертом. А у нас - гитарист. – Привет, - говорю я ему. Иногда парень отвечает, но сейчас ограничивается лишь кивком. А я иду дальше. Можно взять такси, но тут недалеко, лучше пройтись. Заодно можно собраться перед беседой. Дело в том, что на самом-то деле, я ужасно трушу. Диптаун всегда был для меня местом для развлечений. С тех пор, как в двенадцать лет я впервые вошла в глубину, тогда еще с папиного компьютера и без всякого комбинезона. Ну а когда у меня появилась своя машина, свой комбинезон - пусть даже "подростковый", без некоторых функций… Целоваться это не мешало. И я носилась по глубине, прилипала то к одной компании, то к другой, дружила и ссорилась, храбро пила виртуальное шампанское, несколько раз виртуально выходила замуж и разводилась. В глубине были самые лучшие концерты - на исполинских аренах, над которыми кружились цветные облака и мерцали в такт музыке неправдоподобно яркие звезды. В глубине можно было посмотреть самый новый фильм задолго до его выхода на экраны - в роскошных пиратских кинотеатрах. В глубине можно было путешествовать - в каждой стране, в каждом городе находится человек, который делает виртуальную копию любимых пейзажей. Конечно, были те, кто в глубине работал. Программисты, которым стали не нужны офисы. Тьма-тьмущая бухгалтеров, дизайнеров, инженеров. Преподаватели, обучавшие студентов со всего мира. Врачи, консультирующиеся друг с другом. Таинственные дайверы, конечно, если они есть на самом деле. Но мне ни капельки не хотелось заниматься программированием или бухгалтерским учетом! Я даже учиться предпочитала по старинке. И поступила после лицея на юридический факультет: старомодный и солидный. Но глубина все росла и росла. Ей уже не хватало неписаных правил. Ей потребовались законы. И юристы. Я сворачиваю с людного проспекта, прохожу маленьким сквером с заброшенным, высохшим фонтаном в центре. Вокруг как-то пустеет, будто люди стараются обходить это место стороной. Неудивительно. Тюрьмы никогда не пользовались популярностью. Даже виртуальные. Обнесенное высоким забором с колючей спиралью поверх, уныло-серое здание за сквером - это виртуальная тюрьма русского сектора Диптауна. Кто говорит, что мы отстаем от развитых стран? Может быть, в чем-то и отстаем, но пенитенциарная система всегда следит за прогрессом! Подхожу к единственным дверям в стене - узкие металлические створки с крошечным окошечком-глазком. Нажимаю кнопку звонка. Пауза, потом слышится железный лязг, окошечко открывается. На меня мрачно смотрит крепкий парень, толстая шея распирает синий форменный воротник. Он не произносит ни слова, ждет. И я молчу, лишь подаю в окошечко документы. Охранник скрывается, теперь уже я терпеливо жду. Много ли времени нужно, чтобы проверить подлинность документов в глубине? Немного, но куда больше требуется на торопливые звонки начальству. Не возмущаюсь, жду. Поправляю прическу - будто с моим "крысиным хвостиком" что-то могло случиться. Я и сама, наверное, похожа на крысу: поджарую, злую, битую и травленную, привыкшую смотреть на мир без глупых иллюзий. Ничего, так надо. Дверь с грохотом открывается. Охранник козыряет, и словно бы растерянно отступает в сторону, пропуская меня вперед. За дверью - вовсе не тюремный двор, а полутемный коридор. Стена, судя по всему, толщиной метров пять. Это вовсе не показуха. Пока я иду, цокая каблучками по щербатому бетонному полу, в мой компьютер торопливо закачиваются нехитрые тюремные интерьеры. Коридоры, комнаты охраны и персонала… Коридор кончается еще одной дверью. Охранник тянется, пытаясь открыть дверь, но я его опережаю. И выхожу в тюремный двор. Спортивная площадка и площадка для прогулок. Ухоженные клумбы вдоль дорожки, ведущей к тюрьме. Никогда не видела в России таких тюрем, ее проектировщик содрал дизайн с каких-нибудь американских, из самых новых. В такой тюрьме только перевоспитываться! Охранник деликатно покашливает, я насмешливо смотрю на него. Вряд ли это настоящий служака из внутренних войск, повидавший настоящие тюрьмы. Здесь, в виртуальности, важны не физические данные. – Идемте, - успокаиваю я охранника. - У вас всегда так безлюдно? Мой доброжелательный тон охранника не успокаивает. Видимо, в сочетании с брюзгливо поджатыми губами и вечно наморщенным лбом доброжелательность кажется издевкой. – Нет… не всегда… госпожа инспектор. – Ничего, ничего, - говорю я так, что сразу ясно - очень даже "чего"! Мы входим в помещение тюрьмы. Это административный этаж, и лишь решетки на окнах напоминают о суровой прозе жизни. Проходя мимо одного из окон я провожу по стеклу кончиками пальцев. Так, чтобы немного лака с ногтей попало на стекло. Охранник ничего не замечает. Персонала немного - нам попадаются две женщины в форме и разболтанный молодой человек в грязноватом белом халате. Молодой человек долго смотрит на меня, будто размышляет, следует ли познакомиться, или лучше юркнуть в ближайшую дверь. Благоразумие берет верх, и он скрывается в двери с надписью "контрольная комната". В настоящей тюрьме здесь помещались бы мониторы внутреннего наблюдения. Очевидно, здесь - то же самое. Мне становится интересно, и возле двери я впечатываю каблучок в пол сильнее обычного. Охранник оборачивается, делаю вид, что запнулась. Крошечный термит, выбравшийся из каблука и деловито направившийся к двери, невооруженным взглядом не различим. Наконец-то кабинет начальника тюрьмы. У двери охранник останавливается, предоставляя мне инициативу. Стучу по мягкой синтетической обивке, вызывающей воспоминания о тех незабвенных днях, когда квартирные двери делались из фанеры и дерматина, а не из легированной стали. И вхожу, не дожидаясь ответа. Задержка почти неощутима, и все-таки она есть. Дверь открывается слишком медленно, будто пересиливаешь тугую пружину. Еще один сервер, а может быть - закрытый участок тюремного сервера… надо будет выяснить. Но сейчас я выбрасываю все это из головы, и суховато улыбаюсь начальнику тюрьмы. – Добрый день. Начальник тюрьмы под два метра ростом, мордаст и широкоплеч, форма на нем сидит как влитая, грозно посверкивают звездочками подполковничьи погоны. Нетрудно иметь бравый вид в виртуальности. – Ваши документы. Молча подаю ему удостоверение, приказ из Управления по Надзору, командировочное удостоверение. Что ни говори, а это замечательное изобретение бюрократии - командировка в виртуальный мир. Может быть именно поэтому большинство государственных учреждений располагается на "независимых" международных серверах? Куда приятнее быть командированным в виртуальную Панаму или Бурунди, чем в банальный Звенигород. Жалко, что виртуальную тюрьму все-таки поместили на сервере МВД… Пока подполковник просматривает документы, с любопытством оглядываю кабинет. Ничего интересного в нем нет, но все-таки… самый маленький штрих может быть полезен. – Садитесь… Карина Петровна. Он на глазах мягчеет. Наверняка глянул на год рождения. – Первый раз с инспекцией, Карина Петровна? Киваю. И с откровенностью круглой дуры добавляю: – С виртуальной - да. – Аркадий Томилин. Просто Аркадий, - пожимаю крепкую ладонь. У него приятное рукопожатие, располагающее. – Честно говоря, я вначале напрягся. Откровенность за откровенность… – Виртуальные исправительные заведения - дело новое, непривычное, - подполковник вольным жестом отбрасывает бумаги на стол. - И если их пытается инспектировать человек в годах, со старыми подходами, о глубине имеющий самые поверхностные представления… Вы курите, Карина Петровна? – Курите, - разрешаю я. - Можно просто Карина. Подполковник закуривает недорогие "21 век", в глубине распространяющиеся бесплатно. То ли демонстрирует свою простоту, то ли благоразумно не хочет привыкать к дорогим сигаретам - в реальном-то мире тоже захочется курить… – Вы в курсе ситуации с виртуальными тюрьмами? Еще один жест. Никто не любит называть место своей работы тюрьмой. Самые неуклюжие словосочетания, вроде "исправительно-трудовое учреждение" пользуются большей популярностью. – В общих чертах - в курсе, - говорю я с заминкой. – Тогда общий экскурс… Да, Карина, Петр Абрамович еще преподает? – Преподает. – Сто лет не видал старика… Так вот, первые шаги в этом направлении сделали американцы, мы, как всегда, отстаем. Всем ведь понятно, что зачастую исправительные учреждения своей цели не служат. Не перевоспитывают человека, преступившего закон, а лишь озлобляют, сводят с криминальной средой… замкнутый круг, мы словно готовим себе новый контингент! А ведь в истории были, и неоднократно, примеры удачного перевоспитания преступников. Что такое Австралия, если вдуматься? Бывшая ссылка. Отправляли каторжников, ставили их в такие условия, что средством выживания становился честный труд, и добивались поразительных результатов! Каторжники создавали свое общество, перевоспитывались, население росло… Почему-то мне очень хочется добавить про кроликов, которых тоже отправляли в Австралию. Но я молчу, лишь киваю. – Цель идеальной тюрьмы - создать человеку условия для осознания своего проступка. Добиться катарсиса, настоящего покаяния. Но тут подход должен быть глубоко индивидуальный. Одному требуется заключение в одиночной камере и Библия под рукой. Другому - общение с людьми. Третьего надо просто научить читать, писать, дать хоть какую-то специальность! Но в обычной тюрьме такой индивидуальный подход невозможен. Вот в этом и смысл виртуальных тюрем. Квалифицированные юристы и психологи определяют, каким именно образом можно наставить преступника на путь исправления. И человек получает именно ту тюрьму, которая ему нужна! Необитаемый остров. Маленькую общину высоко в горах. Если требуется - то тюремную камеру, но чистую, сухую, теплую… Плюс - постоянные элементы психодрамы, целые спектакли, в которых они невольно участвуют, тем самым вставая на путь исправления… Подполковник даже встает и начинает расхаживать по кабинету. Вожу за ним глазами, словно китайский болванчик. – Итак, мы функционируем уже второй год. У нас более двухсот подопечных… все добровольно выбрали заключение в виртуальной тюрьме, разумеется. Контингент самый разный - от хакеров и распространителей нелицензионной программной продукции до убийц и насильников. В реальном мире их тела находятся в специальной тюрьме под Москвой… скорее, даже, это лазарет. Мы закупили специальные устройства, "дип-бокс" или глубинный контейнер. В них человек может находиться в виртуальности месяцами и даже годами. Дорого, скажите вы? Конечно! Но и обычное содержание под стражей обходиться государство недешево. К тому же, у нас на выходе будут получаться честные, осознавшие свою вину люди. А именно это наша цель. Не покарать преступление - оно уже совершено, а предотвратить преступления новые, вернуть обществу здорового, законопослушного гражданина… Я все это знаю. Хорошие и правильные слова говорит господин подполковник молоденькой инспекторше, первый раз прибывшей с проверкой в виртуальную тюрьму. Вот только почему твои подопечные могут свободно выходить из замечательной виртуальной тюрьмы на улицы Диптауна? Или ты не подозреваешь об этом, Аркадий Томилин, офицер с прекрасным послужным списком? Мне хочется задать этот вопрос, и я его задам. Но не сейчас. Потом. А пока я слушаю - про великолепные системы безопасности, про защищенный от любых проникновений сервер, про психологов, медиков, про молодой персонал с незашоренным мышлением, про то, какие замечательные письма пишут родным вставшие на путь исправления заключенные. |
||
|