"Резерфорд Монтгомери. Каркаджу (про индейцев)" - читать интересную книгу автора

Однако на этот раз необходимости спасаться бегством не было - заточённый
за зелёным частоколом Каркаджу был не страшен.
Холодная звёздная ночь тянулась бесконечно. Каркаджу перестал грызть и,
решив покориться судьбе, лёг на снег. Два кола были наполовину
перегрызены, но переломить их он так и не смог.
Рассвело. Затем над снежными вершинами показался бледный диск солнца.
Каркаджу съёжился. Он ненавидел солнечный свет: от ослепительной белизны
снега у него болели глаза. И вдруг он встрепенулся и с новой силой кинулся
на стенку клетки. По тропинке кто-то шёл. Слышно было, как ломается
снежный наст под тяжестью грузного тела. Приставив к глазам козырьком
лапу, пленник увидел громадного медведя, ковылявшего по направлению к
нему. За медведем шёл молодой худощавый индеец. Услышав яростное рычание
Каркаджу, они остановились.
- Индейский бес! Каркаджу! - закричал охотник. - Мистер Джим, назад!
Громадный медведь сел на задние лапы, посмотрел на своего друга и
осклабился. Мистер Джим только что хорошо позавтракал: съел миску каши,
получил сверх того шесть черносливин, и был весьма доволен жизнью. Охотник
по имени Гранитный Утёс в странном волнении приплясывал вокруг западни. За
всё время, что он охотился, ему ещё никогда не приходилось поймать
росомаху. Лицо его было испуганно; он боялся не того, что свирепый зверь
вырвется наружу - на этот случай у него было с собой ружьё, - нет, при
виде зверя его охватил суеверный страх.
- Назад, Мистер Джим! Не подходи к Каркаджу! Он чёрт! Он злой дух! -
приговаривал Гранитный Утёс. Потом он замолчал и стал рассматривать своего
пленника.
Но Мистер Джим и не собирался подходить к западне. Он видел беса,
сидевшего за крепкими стенами, и чуял его запах. Несмотря на то что он
попал к людям, когда ему был всего лишь один месяц, у него сохранился
инстинкт дикого медведя и знание законов природы. Мистер Джим моментально
сообразил, что в клетке находится опасное существо, свирепый хищник, и с
удовольствием предоставил расправу над ним своему приятелю Гранитному
Утёсу. Он с трудом придал своей запачканной кашей морде серьёзное
выражение, но маленькие глазки его весело поблёскивали. Казалось, он хотел
сказать: "Ну что ж, надо будет, так и побежим".
- Стрелять - может быть плохо, - бормотал Гранитный Утёс. - Выпустить -
может быть плохо. Пропадут все западни. Нужно будет уходить...
Он уселся на снег.
Мистер Джим осторожно пододвинулся вперёд и тоже сел. Ему очень хотелось
перекувырнуться на снегу и посмотреть, что сделает этот бешеный Каркаджу.
Медведи - паяцы в душе, а Мистер Джим был как-никак медведем.
Но Гранитный Утёс не одобрил весёлого настроения своего спутника. Вопрос
был слишком серьёзный. Убив росомаху, он мог нанести обиду высшим силам,
распоряжавшимся судьбой этого дикого края. Предание, дошедшее до наших
дней от старейших воинов, гласило, что Каркаджу - не просто зверь, что в
этом уродливом существе живёт душа умершего человека. Охотник был
встревожен. Если выпустить Каркаджу на волю, на охоте в Юнавипе можно
ставить крест. Росомаха будет неотступно следить за его ловушками и
уничтожать добычу. Гранитный Утёс понимал, что ему представляется
прекрасный случай избавиться от больших неприятностей и от грозного врага.
Ему казалось, что убить индейского беса не может быть грехом - нужно