"Агата Мур. Два дня в Венеции [love]" - читать интересную книгу автора

Ошеломленная, Паула не могла, а, вернее, не пыталась разобраться,
шутит он или говорит серьезно. Она смогла лишь медленно произнести:
- Я не сумасшедшая и понимаю, что все это потребует очень
значительной суммы.
- Да, всего лишь полтора миллиона долларов плюс-минус несколько тысяч.
- Ты что, составил опись? - Ее начала охватывать дикая злоба.
- Конечно. Я могу продиктовать весь список по пунктам.
Она стиснула пальцы так, что костяшки суставов побелели.
- Но зачем тебе это понадобилось?
Неужели Манфреди и вправду следил за тем, как постепенно, одна за
другой распродаются ценные вещи Амелии? И в подтверждение своих мыслей она
тут же услышала:
- Я нанял агента, который скупил все, с чем вам за последнее время
пришлось расстаться.
Может, он ненормальный? Или преследует какую-то непонятную ей цель?
Паула взглянула на Грегорио, но по его внешнему виду невозможно было
догадаться, что у того на уме. Ее нервы были напряжены до предела.
- Почему ты это сделал? Он посмотрел на нее в упор и холодно
усмехнулся.
- Считай, что это прихоть.
Такие люди, как Грегорио, не потакают своим прихотям, в этом Паула
была абсолютно убеждена. И в ее душу стал закрадываться животный страх.
- Я не идиотка, чтобы поверить в сказку о твоих прихотях.
Он невозмутимо взял стакан с вином и, взболтав содержимое, стал
внимательно изучать текстуру и цвет напитка, держа его на уровне глаз. Ей
показалось, прошла вечность, прежде чем Манфреди снова взглянул на нее.
- Ну хорошо. Скажу откровенно, меня интересуешь ты.
Ее как будто ударило электрическим разрядом. Только наивная дурочка
могла не понять, что именно он имел в виду. Но гордость не позволяла ей
показывать свое смятение, и с ледяным спокойствием она ответила:
- Я уверена, что почти все женское население города желало бы
оказаться на моем месте. И все-таки.., все-таки.., я не чувствую себя
польщенной, - добавила она с вежливым сарказмом.
Официант принес кофе.
Поняв, что задел ее за живое, Грегорио самодовольно улыбнулся. Битва
продолжалась.
- Мои отец и дед работали на виноградниках семьи Карлани и считали
большой честью служить такому уважаемому и богатому землевладельцу. Однако
разве не ирония судьбы, что теперь во власти сына бедного эмигрировавшего
крестьянина спасти от разорения внучку самого Альберто Карлани?
Сердце ее похолодело. Стало ясно, что в основе его странной
благотворительности лежит не что иное, как месть.
Ледяная улыбка застыла на его губах.
- Ты спросила, я ответил.
Паула отрешенно наблюдала, как он положил сахар в кофе и тщательно
размешал ложечкой. Лицо его приняло загадочное выражение.
- Все имеет свою цену, разве ты не согласна? Через силу она задала
вопрос:
- Что я должна сделать?
- Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, которому я смогу завещать свое