"Майкл Муркок. Призрачный город" - читать интересную книгу автора

себе. И до конца дней своих придется мне сидеть на
Рубиновом Троне, заботясь о благе престола!
- Прикажи, чтобы их убили сразу, - попросила Киморил. -
Не из-за Йиркуна. Хоть он мне и брат, я его ненавижу лютой
ненавистью. Из-за себя, Элрик. Ты перестаешь быть собой.
- Ну и что? Так тому и быть. Превращусь в безвольную
марионетку, ниточки которой тянутся в прошлое на десять
тысяч лет, к призракам предков, к воспоминаниям... Чем не
жизнь?
- Быть может, поспав... - заговорил было Дайвим Твар.
- Я так чувствую, после нынешней ночи мне долго не
захочется спать. Твой брат, Киморил, не умрет. После
наказания - после того, как он отведает плоти капитана
Вальхарика, - я намерен изгнать его. Он отправится в
одиночестве в Молодые Королевства, лишенный всех своих
регалий. Пусть как хочет и как сможет устраивается в землях
варваров. Я полагаю, что приговор не так уж и суров.
- Он слишком мягок, - вмешалась Киморил. - Лучше убей
Йиркуна. Прикажи солдатам сделать это прямо сейчас. Не дай
ему времени собраться с мыслями.
- Да я не боюсь его замыслов, - Элрик устало поднялся. -
А теперь оставьте меня. Я вам очень признателен, но мне
надо подумать.
- Пойду к себе в башню готовиться к вечеру, - сказала
Киморил и на мгновение прижалась губами к бледному лбу
Элрика. Он поднял голову, преисполненный любви и нежности.
Протянув руку, он коснулся ее волос, потом щеки.
- Помни, что я люблю тебя, Элрик, - сказала девушка.
- Я распоряжусь, чтобы стража проводила тебя до дома, -
сказал ей Дайвим Твар. - И потом, тебе нужен новый капитан.
Разреши, я выберу его сам.
- Спасибо, Дайвим Твар.
Они ушли. Элрик сидел на Рубиновом Троне, по-прежнему
глядя перед собой. Рука, которой он время от времени
касался лба, дрожала, и в странных алых глазах его была
невыразимая мука.
Позднее он встал и со склоненной головой медленно прошел,
сопровождаемый стражниками, в свои личные покои. У двери,
которая вела в библиотеку, он помедлил. Словно следуя
инстинкту, он искал утешения и забвения в знаниях, но сейчас
вдруг почувствовал, что ему ненавистны свитки и книги. Их
он винил за свои нелепые воззрения на мораль и
справедливость. Их он винил за то, что, решившись вести
себя, как подобает мелнибонэйскому монарху, ощущает
собственную неправоту и беспомощность. Потому он миновал
дверь в библиотеку и прошел дальше. Но все раздражало его.
Обстановка комнат показалась ему слишком простой, абсолютно
не годящейся для истинного мелнибонэйца с его любовью к
буйству красок и причудливости убранства. Надо все здесь
переделать, полностью подчинить себя призракам прошлого,