"Майкл Муркок. Странный сад Фелипе Саджиттариуса" - читать интересную книгу автора

- Здравствуйте, доктор Эйнштейн, - пробормотал Гитлер и
повернулся ко мне. - Куда вы теперь хотите поехать?
- Думаю, надо пройтись по ювелирным магазинам, - ответил
я, ощупывая подвеску, лежавшую у меня в кармане. - Я,
конечно, могу и ошибаться, но это единственный путь, который
я вижу в данный момент.
Мы отправились по ювелирным магазинам. Приближались
сумерки, а мы пока отнюдь не приблизились к разгадке тайны
подвески. Я решил, что завтра придется просто вытрясти
тайну из Бисмарка, хотя понимал, что это будет нелегко.
Вряд ли он захочет отвечать на мои весьма личные вопросы.
Гитлер высадил меня возле участка, где для камеру меня
переделали в спальню.
Я сидел на жесткой постели, курил и думал. Я уже
собирался раздеться и лечь, как вдруг подумал о баре, в
котором мы были. Я был уверен, что там кто-нибудь сможет
мне помочь. Поддавшись порыву, я выскочил на пустынную
улицу. Жара еще не спала, небо затянуло тяжелыми облаками.
Похоже было, что приближается гроза.
Я сел в кэб и вернулся в бар. Он был еще открыт.
Вайль уже не стоял за стойкой - он играл на аккордеоне,
аккомпанируя той же певице. Когда я вошел, он кивнул мне.
Я облокотился на стойку и заказал пива.
Закончив выступление, Вайль отстегнул аккордеон и подошел
ко мне. Девушка последовала за ним.
- Вы без Адольфа? - спросил он.
- Он поехал домой. Он ведь ваш хороший друг, да?
- О, мы познакомились много лет назад в Австрии. Вы
знаете, он славный человек. Ему не следовало идти работать
в полицию, он слишком мягок.
- И мне так показалось. Почему же он все-таки пошел
туда?
Вайль улыбнулся и покачал головой. Это был худой
невысокий человек в массивных очках. У него был большой
чувственный рот.
- Возможно, чувство долга. У него невероятно развито
чувство долга. К тому же он необычайно религиозен -
фанатичный католик. Мне кажется, это давит на психику. Вы
ведь знаете этих выкрестов, они ничему не верят, постоянно
терзаются сомнениями. Я еще ни разу не встречал счастливого
новообращенного католика.
- По-моему, он не любит евреев.
Вайль нахмурился.
- Не любит? Я никогда не замечал. Многие его друзья -
евреи. Я - еврей, да и Саджиттариус тоже.
- А Саджиттариус его друг?
- Ну, скорее знакомый. Я видел их вместе пару раз.
Снаружи раздались раскаты грома... Потом начался дождь.
Вайль подошел к двери и начал опускать штору. Сквозь шум
грозы я услышал другой звук, странный, металлический,