"Ги де Мопассан. Покойница" - читать интересную книгу автора

от ужаса, готов был кричать, мне казалось, что я умираю.
И вдруг мне почудилось, что мраморная плита подо мной зашевелилась. В
самом деле, она шевелилась, как будто ее приподнимали. Одним прыжком я
отскочил к соседней могиле и увидел, да, увидел своими глазами, как тяжелая
каменная плита, где я только что сидел, поднялась стоймя, - и появился
мертвец, голый скелет, который отвалил камень своей согнутой спиной. Я видел
его, видел совершенно ясно, хотя была глубокая тьма. Я прочитал на кресте:
"Здесь покоится Жак Оливан, скончавшийся пятидесяти одного года от
роду. Он любил ближних, был добр и честен и почил в мире".
Покойник тоже читал слова, начертанные на его могиле. Потом он поднял
камень с дорожки, острый камешек, и начал старательно соскабливать надпись.
Он медленно стирал ее, вперив пустые глазницы в перекладину креста, затем
своим костяным пальцем стал писать буквы, светящиеся, как линии, которые
чертят фосфорной спичкой на стекле:
"Здесь покоится Жак Оливан, скончавшийся пятидесяти одного года от
роду. Своей жестокостью он вогнал в могилу отца, чтобы получить наследство,
истязал жену, мучил детей, обманывал соседей, крал, где только мог, и умер,
презираемый всеми".
Кончив писать, мертвец неподвижно созерцал свою работу, и я увидел,
обернувшись, что все могилы раскрыты, изо всех гробов поднялись скелеты и
все они стирали ложь, написанную родственниками на могильных плитах, чтобы
восстановить истину.
И я узнал, что все они были палачами своих близких, злодеями,
подлецами, лицемерами, лжецами, мошенниками, клеветниками, завистниками, что
они воровали, обманывали, совершали самые позорные, самые гнусные поступки -
все эти любящие отцы, верные супруги, преданные сыновья, целомудренные
девушки, честные торговцы, все эти мужчины и женщины, слывшие
добродетельными.
Все они писали на пороге своей вечной обители беспощадную, страшную и
святую правду, которой не знают или делают вид, что не знают, люди, живущие
на земле.
Я подумал, что она тоже, наверное, написала правду на своем кресте. И,
ничего уже теперь не страшась, я побежал меж раскрывшихся гробов, среди
трупов, среди скелетов, и устремился к ней, уверенный, что найду ее сразу.
Я узнал ее издали, хотя лицо ее было закрыто саваном.
И на мраморном кресте, где я читал недавно: "Она любила, была любима и
умерла", я прочел: "Выйдя однажды из дому, чтобы изменить своему любовнику,
она простудилась под дождем и умерла".
Говорят, меня подобрали на рассвете без чувств возле какой-то могилы...

Примечания

Напечатано в "Жиль Блас" 31 мая 1887 года.