"Ги де Мопассан. Роза" - читать интересную книгу автора

же мне понравилась. Я спросила ее рекомендации; она подала мне письмо,
написанное по-английски, по ее словам, она только что ушла от леди Римуэлл,
у которой прослужила десять лет.
Рекомендация подтверждала, что девушка уволилась по собственному
желанию, чтобы вернуться во Францию, и что за все время продолжительной
службы ее можно было упрекнуть лишь в известной доле "французского
кокетства".
Целомудренный оттенок английской фразы вызвал у меня легкую улыбку, и я
тотчас же наняла горничную.
Она в тот же день поступила ко мне, ее звали Розой.
Месяц спустя я просто обожала ее.
Это была истинная находка, жемчужина, чудо природы.
Она умела причесывать с бесконечным вкусом, укладывала кружева на
шляпке лучше самых искусных модисток, умела даже шить платья.
Я была поражена ее способностями. Никогда еще мне так не угождали.
Она одевала меня быстро, и руки ее были удивительно легкими. Я никогда
не ощущала ее пальцев на своей коже, а ничто мне так не противно, как
прикосновение рук горничной. Вскоре я страшно разленилась... так мне было
приятно, что меня одевала с головы до ног, от рубашки до перчаток, эта
робкая высокая девушка, которая вечно краснела и никогда не произносила ни
слова. Когда я выходила из ванны, она растирала и массировала меня, а я тем
временем дремала на диване. Право, в этой девушке из низшего общественного
слоя я видела скорее подругу, чем простую служанку.
Но вот однажды утром швейцар таинственно попросил разрешения
переговорить со мною. Я была удивлена, но велела его впустить. Это был очень
надежный человек, старый солдат, бывший денщик моего мужа.
То, что он собирался сказать, казалось, смущало его. Наконец он
проговорил, запинаясь:
- Сударыня, внизу дожидается полицейский комиссар.
Я резко спросила:
- Что ему надо?
- Он хочет произвести в доме обыск.
Полиция, конечно, полезна, но я ее ненавижу. Я считаю, что это
неблагородное занятие. Меня это оскорбило, и я ответила сердито:
- Какой обыск? По какому случаю? Не пускать.
Швейцар возразил:
- Он говорит, что у нас скрывается преступник. Тогда я испугалась и
велела привести полицейского комиссара, чтобы лично объясниться с ним. Это
был довольно воспитанный человек, с орденом Почетного легиона. Он извинился,
попросил прощения, а потом подтвердил, что среди моих слуг есть каторжник!
Я была возмущена, я заявила, что ручаюсь за всю свою прислугу, и стала
всех перечислять.
- Швейцар Пьер Куртен, бывший солдат.
- Не он.
- Кучер Франсуа Пенго, крестьянин из Шампани, сын фермера моего отца.
- Не он.
- Конюх, тоже из Шампани, тоже сын крестьянина, из семьи, известной мне
лично, наконец, выездной лакей, которого вы только что видели.
- Не они.
- В таком случае, сударь, признайте, что вы ошиблись.