"Ги де Мопассан. В пути" - читать интересную книгу автора

я и услышал от нее историю, которую только что рассказал вам.
- Этот человек, - закончила она свою повесть, - с которым я так и не
познакомилась, ходит теперь за мной, как тень; я встречаю его всякий раз,
когда выхожу из дому; он очень странно смотрит на меня, но ни разу со мной
не заговорил.
Графиня задумалась.
- Знаете, - прибавила она, - я готова биться об заклад, что он и сейчас
стоит у меня под окнами.
Она поднялась с кушетки, отвернула занавеску, и я действительно увидал
того человека, который заходил ко мне: он сидел на скамейке в сквере и
глядел на окна гостиницы. Заметив нас, он встал и ушел, ни разу не
обернувшись.
Итак, на моих глазах происходило нечто поразительное и трагичное: я
наблюдал безмолвную любовь мужчины и женщины, которые даже не были знакомы
друг с другом.
Он любил ее, как любит человека спасенное им животное, которое
сохраняет благодарность и преданность на всю жизнь. Понимая, что я обо всем
догадался, он приходил ко мне каждый день и спрашивал: "Как она себя
чувствует?". И горько плакал, видя, что она слабеет и бледнеет с каждым
днем.
- Я разговаривала с этим странным человеком раз в жизни, а мне кажется,
что я знаю его двадцать лет, - сказала она мне.
При встречах с ним она отвечала на его поклон печальной и ласковой
улыбкой. Я чувствовал, что эта женщина, всеми покинутая и знавшая, что дни
ее сочтены, счастлива, я чувствовал, что она счастлива от сознания, что она
так горячо любима - такой почтительной, такой неизменной любовью, такой
возвышенной и поэтичной, и видит такую безграничную преданность. И все же
она упорно цеплялась за свою сумасбродную, навязчивую мысль и категорически
отказывалась принять этого человека, узнать, как его зовут, поговорить с
ним.
- Нет, нет, - говорила она, - это испортит нашу необычную дружбу. Мы
должны оставаться чужими друг другу.
Ну, а он, разумеется, тоже был в своем роде Дон Кихотом: ведь он шагу
не сделал для того, чтобы сблизиться с ней. Он хотел свято выполнить нелепое
обещание, которое он дал ей в поезде, и никогда не заговаривал с ней.
В долгие часы, когда ее одолевали приступы болезни, она нередко
вставала с кушетки, приподнимала гардину и смотрела, тут ли он, стоит ли он
под окном. И при виде его, - он всегда неподвижно сидел на скамейке, - на
лице у нее появлялась улыбка, и она снова ложилась.
Умерла она около десяти часов утра. Когда я выходил из гостиницы, он
подошел ко мне с искаженным лицом: он уже знал о случившемся.
- Я хотел бы хоть на секунду увидеть ее в вашем присутствии, - сказал
он.
Я взял его под руку, и мы вошли в гостиницу.
Подойдя к смертному одру графини Марии, он схватил ее руку, надолго
прильнул к ней устами и, как безумный, выбежал из комнаты.
Доктор опять помолчал.
- Это, конечно, самая странная встреча на железной дороге из всех, о
которых мне известно. Очевидно, есть еще на свете такие вот смешные
безумцы, - закончил он свою повесть.