"Ги де Мопассан. Гарсон, кружку пива!.." - читать интересную книгу автора

Пуская густые клубы дыма, он сказал:
- Каждый день одно и то же.
Затем, постучав по мраморной доске столика серебряной монетой,
валявшейся тут же, крикнул:
- Гарсон, две кружки!
Голос вдалеке повторил: "Две кружки на четвертый!" И другой, еще
дальше, отозвался: "Даю!" Потом появился официант в белом переднике; он нес
две кружки, расплескивая на ходу пену, которая падала желтыми хлопьями на
усыпанный песком пол.
Де Барре разом опорожнил кружку и поставил ее на стол, обсосав пену с
усов. Затем он спросил:
- Ну, а у тебя что нового?
Я, право, не знал, что сказать, и пробормотал:
- Да ничего, дружище. Я стал коммерсантом...
Он произнес все тем же безразличным голосом:
- И это... тебе по вкусу?
- Нет, не могу сказать. Но надо же что-нибудь делать.
- А зачем?
- Да так... Надо же иметь занятие.
- А для чего это, собственно, надо? Вот я ничего не делаю, как видишь,
совсем ничего. Я понимаю, что нужно работать, когда нет ни гроша. Но если у
человека есть средства, это ни к чему... Зачем работать? Ты что же,
работаешь для себя или для других? Если для себя, значит, тебе это нравится,
тогда все великолепно; но если ты стараешься для других - это просто глупо.
Положив свою трубку на мраморную доску, он снова крикнул:
- Гарсон, кружку пива! - И продолжал: - Разговор вызывает у меня жажду.
Отвык. Да, вот я ничего не делаю, на все махнул рукой, старею. Перед смертью
я ни о чем не буду жалеть. У меня не будет других воспоминаний, кроме этой
пивной. Ни жены, ни детей, ни забот, ни огорчений - ничего. Так лучше.
Он осушил кружку, которую ему принесли, провел языком по губам и снова
взялся за трубку.
Я смотрел на него с изумлением, потом спросил:
- Но ты ведь не всегда был таким?
- Нет, извини, всегда, с самого коллежа.
- Да это же не жизнь, голубчик. Это ужас. Сознайся: хоть что-нибудь ты
делаешь, любишь хоть что-нибудь? Есть у тебя друзья?
- Нет. Я встаю в полдень, прихожу сюда, завтракаю, пью пиво, сижу до
вечера, обедаю, пью пиво; в половине второго ночи возвращаюсь домой, потому
что пивную закрывают. Вот это самое неприятное. Из последних десяти лет не
меньше шести я провел на этом диванчике в углу. А остальное время - в своей
кровати, больше нигде. Изредка я беседую с завсегдатаями пивной.
- Но что ты делал вначале, когда приехал в Париж?
- Изучал право... в кафе Медичи.
- Ну, а затем?
- Затем перебрался на эту сторону Сены и обосновался здесь.
- А чего ради ты перекочевал сюда?
- Нельзя же в самом деле прожить всю жизнь в Латинском квартале.
Студенты слишком шумный народ. Теперь я уж больше никуда не двинусь. Гарсон,
кружку пива!
Я решил, что он смеется надо мной, и продолжал допытываться: