"Ги де Мопассан. Папаша Милон" - читать интересную книгу автора

Ги де Мопассан

Папаша Милон

Второй месяц солнце щедро заливает поля своими жгучими лучами. Под этим
пламенным ливнем, ликуя, расцветает жизнь: куда ни глянешь, всюду зелено.
Над головой, до самого горизонта, голубеет небо. Нормандские фермы,
разбросанные по равнине, напоминают издали рощицы, обнесенные частоколом
стройных буков. Но подойдешь ближе, распахнешь ветхую калитку, и кажется,
что ты попал в огромный сад: старые яблони, такие же мосластые, как
крестьяне, все до единой в цвету. Выстроившись шеренгами вдоль двора,
древние стволы, черные, корявые, кривые, возносят к небу свои ослепительные
бело-розовые купола. Их нежный аромат смешивается с густым запахом
распахнутых хлевов и паром навозных куч, где копошатся куры.
Полдень. У дверей дома, в тени раскидистой груши, обедает семья: отец,
мать, четверо детей, две служанки, три батрака. Разговоров не слышно. Сперва
едят суп. Потом снимают крышку с миски, где дымится второе - картошка,
жаренная на сале.
Время от времени одна из служанок поднимается, идет в погреб и
подливает сидру в опустевший кувшин.
Хозяин, высокий малый лет сорока, смотрит на совсем еще голую
виноградную лозу, обвившую, как змея, стену дома пониже ставен.
Потом говорит:
- Этот год отцова лоза рано почки выбросила. Может, и ягоды даст.
Жена тоже оборачивается и молча глядит на стену.
Лоза посажена на том месте, где расстреляли отца.


* * *

Это случилось в войну 1870 года. Край был захвачен пруссаками. Северная
армия генерала Федерба[1] сдерживала их натиск.
На ферме разместился прусский штаб. Владелец ее, старик-крестьянин Пьер
Милон принял и устроил немцев со всем возможным радушием.
Их боевое охранение стояло в деревне уже с месяц. Французы,
находившиеся в десяти милях оттуда, активных действий не вели; тем не менее
каждую ночь исчезало несколько вражеских уланов.
Стоило выслать в дозор двух-трех человек, как ни один не возвращался.
Утром пропавших находили мертвыми в полях, на задворках, в канавах.
Лошади их - и те валялись, зарубленные, по дорогам.
Убийства были, видимо, делом одних и тех же рук, но виновных обнаружить
не удавалось.
На округу обрушились репрессии. Мужчин расстреливали по простому
доносу, женщин сажали под арест, детей запугивали, пытаясь что-нибудь
выведать хоть у них. Безуспешно!
Но как-то утром папашу Милона застали на соломе в конюшне с лицом,
рассеченным саблей.
А в трех километрах от фермы подобрали двух уланов с распоротыми
животами. Один еще сжимал в руке окровавленный клинок. Он, несомненно,
оказал сопротивление.