"Ги де Мопассан. Дядюшка Милон (ПСС Том 10) " - читать интересную книгу автора

молчат. Едят суп, затем снимают крышку с миски картофеля, жаренного в свином
сале.
Время от времени одна из служанок поднимается с места и идет в погреб,
чтобы вновь наполнить опустевший кувшин сидром.
Хозяин, высокий сорокалетний мужчина, долго смотрит на виноградную
лозу, совсем еще голую и, как змея, обвившую стену дома под ставнями.
- Нынешний год, - говорит он, - почки рано набухли на лозе старика.
Может, дождемся и винограда.
Жена тоже оборачивается и смотрит, не говоря ни слова.
Лозу посадили на том самом месте, где был расстрелян отец.

Это случилось во время войны 1870 года. Пруссаки захватили весь край.
Северная армия во главе с генералом Федербом еще оказывала им сопротивление.
Прусский штаб расположился на этой ферме. Старик-крестьянин, которому
она принадлежала, дядюшка Милон, по имени Пьер, принял и устроил пруссаков
как нельзя лучше.
В течение месяца немецкий авангард оставался в деревне для разведок.
Французы находились на расстоянии десяти лье, но не двигались с места, а
между тем каждую ночь исчезало несколько улан.
Когда разведчиков посылали в дозор по двое или по трое, никто из них
уже не возвращался.
Утром их находили мертвыми где-нибудь в поле, на задах огорода или в
овраге. Даже их лошади издыхали на дорогах, зарубленные саблей.
По-видимому, эти убийства совершали одни и те же лица, но никто не мог
их обнаружить.
Все население подверглось жестоким преследованиям. На основании
малейшего доноса расстреливали мужчин, сажали в тюрьму женщин, угрозами
пытались выведать что-нибудь у детей. Все было напрасно.
Но вот однажды утром дядюшку Милона нашли на соломе в конюшне. Лицо его
было рассечено сабельным ударом.
А в трех километрах от фермы подобрали двух улан с распоротыми
животами. Один из них еще сжимал в руке окровавленную саблю. Очевидно, он
дрался, защищался.
Тут же перед домом, во дворе, был немедленно созван военно-полевой суд,
на который привели старика.
Ему было шестьдесят восемь лет. Он был мал ростом, худощав, сгорблен;
большие руки напоминали клешни краба. Сквозь волосы, бесцветные, редкие и
легкие, как пух утенка, просвечивал лысый череп. На шее, под темной и
сморщенной кожей, набухли толстые жилы, уходившие под челюсти и вновь
проступавшие на висках. Он слыл в поселке человеком несговорчивым и скупым.
Пять офицеров и полковник уселись во дворе за столом, вынесенным из
кухни. Старика под охраной четырех солдат поставили перед ними.
Полковник заговорил по-французски:
- Дядя Милон! С тех пор как мы здесь, мы ни в чем не могли упрекнуть
вас. Вы всегда были услужливы и даже предупредительны по отношению к нам. Но
вот сейчас над вами тяготеет страшное обвинение, и необходимо пролить свет
на это дело. Откуда у вас рана на лице?
Крестьянин ничего не ответил.
- Дядя Милон, - продолжал полковник, - ваше молчание уличает вас. Но
все же я требую, чтобы вы ответили мне, слышите? Вы знаете, кто убил двух