"Альберто Моравиа. Равнодушные" - читать интересную книгу автора

Вошла Карла. Она была в шерстяном коричневом платьице, таком коротком,
что стоило ей потянуться, чтобы закрыть дверь, как стали видны резинки
чулок. Но она этого даже не почувствовала и осторожно, неуверенно, глядя
прямо перед собой, направилась к столику, покачивая бедрами. В полутемной
мрачной гостиной горела только одна лампа, освещавшая колени Лео, который
удобно устроился на диване.
- Мама одевается, - сказала Карла, подойдя поближе. - Она спустится
немного позже.
- Подождем ее вместе, - сказал Лео, наклонившись вперед. - Иди сюда,
Карла, садись рядом.
Но Карла словно не слышала. Она стояла у столика с лампой и, не сводя
глаз с отбрасываемого абажуром круга света, в котором рельефно выделялись,
сверкая всеми красками, безделушки и флакончики, тыкала пальцем в голову
фарфорового китайского ослика. Ослик вез тяжелую поклажу: между двух корзин
восседал толстый крестьянин в запахнутом на животе цветастом кимоно - эдакий
деревенский Будда. Голова ослика раскачивалась вниз и вверх, и Карла,
опустив глаза и сжав губы, казалось, вся сосредоточилась на этой детской
забаве.
- Останешься с нами ужинать? - спросила она наконец, не подымая головы.
- Конечно, - ответил Лео и закурил сигарету. - Тебе это неприятно?
Откинувшись на спинку дивана, он с жадностью разглядывал девушку:
полные икры, втянутый живот, темную ложбинку между большими грудями, узкие
запястья слабых рук и круглую голову, непомерно большую для тонкой шеи.
"Какая аппетитная девочка! - подумал он. - Какая аппетитная!"
Вожделение, точно дремавшее до времени, пробудилось в нем - кровь прилила к
щекам, он готов был закричать от страстного желания. Карла снова качнула
голову ослика.
- Ты заметил, как нервничала мама за чаем? Все только на нас и
смотрели.
- Это ее дело, - сказал Лео. Он наклонился и будто невзначай приподнял
край ее платья. - Знаешь, Карла, а ведь у тебя красивые ноги, - сказал он и
попытался изобразить на лице некое подобие улыбки, но ничего не получилось.
Лицо оставалось глупым и фальшивым. Карла нимало не смутилась, а лишь молча
одернула подол.
- Мама без конца тебя ревнует, - сказала она, взглянув на Лео. - Из-за
этого жизнь в доме стала просто невыносимой.
Лео пожал плечами, словно желая сказать: "Я-то что могу поделать". Он
вновь откинулся на спинку дивана и положил ногу на ногу.
- Последуй моему примеру, - флегматично сказал он. - Едва начинается
буря, я умолкаю. Потом буря стихает, и все кончается миром.
- Для тебя, - глухим голосом проговорила Карла, так, точно слова Лео
зажгли в ней давнюю, слепую ярость. - Для тебя кончается миром... А для нас
с Микеле... для меня? - дрожащими губами повторила она, прижимая руку к
груди. - Я живу с ней, и для меня ничего не кончается. - Глаза ее гневно
блестели. На миг она умолкла. Затем досадливо продолжала тем же тихим,
дрожащим от обиды голосом, словно иностранка, растягивая слова. - Если б ты
знал, как меня угнетает эта жалкая, серая жизнь! И так день за днем, день за
днем!
Ей показалось, что из погруженной в полутьму гостиной прихлынула к