"Даниил Лукич Мордовцев. Ирод " - читать интересную книгу автора

Маккавеев, если чем и прославились, то только своей бездарностью и
злодеяниями. Когда Цезарь возлагал на хорошенькую головку Клеопатры венец
фараонов, с ним в Александрии находились, как мы видели, Антигон, последний
потомок Маккавеев, и два идумея, Антипатр и его сын Ирод. Антигон был сын
последнего царя Иудеи, Аристовула, отравленного приверженцами Помпея за то,
что он принял сторону Цезаря. Но, кроме сына Антигона, у него оставался еще
брат Гиркан, носивший сан первосвященника иудейского народа.
Антипатр же хотя не был природным иудеем, однако, можно сказать, играл
судьбами Иудеи. Его громадное богатство, обширные связи и знакомства в Риме
и Египте, его родство с Аретою, царем каменистой Аравии, на сестре которого,
по имени Кипра, он был женат, делали его всемогущим властелином Иудеи. От
Кипры у него было четыре сына - Фазаель, Ирод, Иосиф и Ферор и дочь
Саломея - красавица и демон Иудеи, если можно так выразиться.
Когда в Александрии кончились празднества в честь коронования
Клеопатры, Цезарь принимал у себя во дворце Митридата, пергамского царя,
иудейского царевича Антигона и Антипатра с сыном Иродом. Всемогущий триумвир
встретил их ласково, даже дружески. Несмотря на то, что он был теперь
полновластным господином и повелителем величайшей и могущественнейшей в мире
державы, он был чужд малейшего высокомерия и показной важности. В нем было
слишком много внутреннего содержания и ума, чтобы прибегать к пошлому
проявлению величия, на что способны натуры неглубокие, мелкие. Это был
скорее философ-полководец, даровитый писатель, скромный до величия. Притом
он помнил, что явившиеся к нему высокие гости сделали для него очень многое:
без их помощи его гениальная, рано облысевшая голова, быть может, так же
покоилась бы на одном из блюд дворца фараонов, как недавно на одном из таких
блюд ему поднесли голову Великого Помпея. Ведь когда Цезарь, явившись в
Александрию всего только с пятитысячным войском, был окружен со всех сторон
египтянами, напавшими на него под предводительством старшего брата
Клеопатры, только эти трое, Митридат, Антипатр и Ирод, вынули гениальную
голову римлянина, можно сказать, из петли. Митридат, прибывший со своим
войском из Сирии, а Антипатр и Ирод из Иерусалима, повели такую бешеную
атаку на египтян, что часть их бросилась в Нил и потонула вместе с братом
Клеопатры, а остальная часть бежала, преследуемая Иродом.
- Я рад вас видеть, - сказал Цезарь, обращаясь преимущественно к
Митридату и к Антипатру с Иродом, и, по-видимому, мало замечая Антигона.
Последний понял это. Он знал, что Антипатр, угрожая Риму, ищет одного -
оттеснить от власти последних потомков Маккавеев, которым дорога
независимость Иудеи. Он знал, что властолюбивому идумею не дает покоя
иерусалимская корона - быть хоть рабом в Риме, но царем в Иудее.
Дрожа от волнения, он выступил вперед.
- Всемогущий повелитель, - начал он со слезами в голосе, - рассуди нас
с Антипатром и его сыновьями. Я - потомок царей Иудеи и сын последнего царя
Аристовула, - он говорил медленно, как бы задыхаясь и с трудом подбирая
слова. - Его отравили приверженцы Помпея за то, что ты освободил его из
мамертинской тюрьмы, с почестями и с двумя легионами отправил в Сирию против
Помпея... Да, его отравили за преданность тебе, Цезарь. Бедный отец! Бедный
царь Иудеи! Его тело даже лишено было погребения в родной земле... Верные
слуги царя долго сохраняли его царственное тело в меду, пока Антоний не
приказал отослать его в Иудею для того, чтобы оно нашло свое вечное
успокоение в наших царских гробницах... О, великий Цезарь! Слезы мешают мне