"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

измятости подушек, положенных рядом в изголовье, можно было видеть, что на
постели этой спали рядом два человека...
Стряпчему Небосклонову это первому бросилось в глаза. Он так и впился в
постель своими рысьими глазками... Неужели слуга спал вместе с графом?..
Он разом обежал всю комнату моргающими глазками. Граф, красивый, южного
типа мужчина, в малиновом шлафроке, стоял у камина, гордо подняв голову и
играя кистями черного шелкового пояса. За кроватью же у стены стоял бледный,
как полотно, миловидный юноша с черными роскошными кудрями, в костюме турка,
албанца или грека, в красивой фустанели.
- Извините, граф, что в такое время... - начал было Малеев.
- Что вам угодно? - вызывающе перебил его граф.
- Вот указ... До сведения его светлости, князя Григория Александровича
Потемкина, доведено...
- О чем же указ, государь мой? - снова перебил его граф.
- Об учинении обыска.
- В чем меня подозревают?
- В выпуске фальшивых сторублевого достоинства ассигнаций.
- А! - презрительно заметил Занович. - Его светлость опоздал... не ту
ноту взял, это не его дело... Я давно уже послал брата в Петербург заявить
высшему правительству, что за границей жиды в огромных размерах занимаются
выделкою...
- Подделкою, - поправил его Малеев.
- Да, подделкою российских ассигнаций и распространением оных, и брат
мой, в намерении обнаружить сие злоупотребление в глазах российского
правительства, приобрел таковых ассигнаций более семисот тысяч и ныне повез
оные в Петербург, дабы явить верховной власти и тем избавить от ущерба
казенный интерес... Вот все, что я счел за нужное сказать вам.
- Так-с... А этот малый кто же будет? - спросил Малеев, глянув на
хорошенького юношу, трепетно стоявшего за кроватью.
- Это Антонио - мой камердинер... Я его ребенком привез из Италии и
очень привык к нему, как к родному, - отвечал граф, не глядя на юношу.
- Так-с, хорошо-с... Только уж извините, ваше сиятельство, -
затрудняясь в словах, заговорил Малеев, - я не сомневаюсь в правдивости
изложенного вами... но, по силе указа, исполняя святость долга и присяги, я
обязуюсь литерально исполнить высочайший указ.
- То есть как же, государь мой, литерально?
- Насчет то есть обыска.
- Кого?.. Меня?
- Так точно, и вашего сиятельства, и слуги вашего, и занимаемого вами
помещения... Хотя мне и тяжко, по питаемому мною к его превосходительству
Симеону Гавриловичу Зоричу и к вашему сиятельству глубочайшему уважению,
чинить обыск в жилище Симеона Гавриловича, тем паче что обиталище сие, так
сказать, освящено временным милостивым пребыванием здесь священной особы ее
императорского величества, однако, свято исполняя...
- Что ж, господин! - нетерпеливо перебил граф. - Ищите, дом в вашем
распоряжении.
- Так-с, извините... государь мой... долг, служба... Эй, драгуны!
- Что прикажете, ваше благородие?
- Обыщите вон того малого.
- Слушаем-ста.