"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

Подошли взглянуть на бумажку и Нарышкин с Храповицким.
- Матушка, отдай мне эту бумажку, - сказал первый из них, рассматривая
ассигнацию.
- А зачем тебе? - спросила Екатерина.
- Державинской теще подарю: она все берет, ничем не брезгует.[7]
Императрица погрозила ему пальцем, а по строгим глазам Вяземского
скользнула усмешка.
- Говорят, князь, будто ты теснишь Державина? - взглянула на него
императрица.
- Помилуй, государыня! Мне ли его теснить? Он всех теснит, - лукаво
ответил генерал-прокурор, - я бы посадил его на место Шешковского, всему бы
Парнасу досталось.
Екатерина только улыбнулась.
- Ну а этот, что с Зановичем в Москве накрыли при ассигнациях? -
спросила она. - Как его?.. Санмораль, кажется?.. Monsieur Sans-moral?
- Салморан, государыня.
- Ну Салморан, Sans-moral, все равно. Это что за птица?
- Он, государыня, состоит учителем в Зоричевом кадетском корпусе.
- И был соучастником этих плутов Зановичей.
- Так точно, государыня. Он Шешковскому во всем признался. Как известно
тебе, государыня, Зорич замотался, вошел в неоплатные долги, при его-то
богатстве. Вот Зановичи и обещались выплатить за него все долги.
- Вот такими-то денежками, - заметила императрица, указав на фальшивую
ассигнацию.
- Именно. Так Зановичи и обещались расплатиться с кредиторами Зорича, с
тем чтобы он отдал им Шклов с принадлежащим к нему имением в их управление
на столько лет, пока они не получат своей суммы с процентами; Зоричу же
обязывались давать в год по сту тысяч на прожитие.
- Каковы молодцы! Именно все messieurs Sans-morals...
- Так точно, государыня. Так вот этот Салморан и открыл Шешковскому,
что Зановичи просиживали с Зоричем, запершись, целые ночи, уговаривая его по
сему предмету.
- Значит, он не поддавался, что его должно было уговаривать? - живо
спросила императрица.
- Должно полагать, государыня... Так вот этот Салморан и употреблен был
в посредство, ибо Зорич ему доверял.
- Что же Зорич? - с тою же живостью допрашивала Екатерина.
- А Салморан, государыня, Зорича оправляет, якобы он не знал о
фальшивых ассигнациях.
У Екатерины точно камень с сердца свалился:
- Не знал?.. Я так и думала... Зорич, можно сказать, две души имеет:
любит доброе, но делает худое, храбр в деле с неприятелем, но лично трус.[8]
Вяземский поклонился.
- Но с другой стороны, ваше величество, - продолжал он докладывать, - в
деле имеются указания, будто Зорич неоднократно говаривал, что скоро
заплатит свои долги и будет опять богат, что и подало сенату подозрение, что
сам Зорич участвовал в делании ассигнаций или же был о том сведом.[9]
- Подозрение это, однако, - возразила императрица, - ничем не
подтверждается, как я вижу из доклада: Салморан, сам же ты говоришь, оправил
его.