"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

Невдалеке, вдоль плоского косогорья, раскинулось село. Небольшие черные
избы издали казались накрытыми огромными белыми шапками. Над шапками этими
вился кое-где белый дымок.
При виде села ямщик тронул вожжами, дико вскрикнул, и лошади рванулись,
чуя близкий отдых.
- Соколики, грабят!
Лошади узнали привычный окрик ямщиков того времени, когда на больших
дорогах действительно грабили, и понеслись как бешеные.
- Не выдай, соколики! Режут! Унесите душеньку!
Спутники поняли, что близко была станция, расстанный их пункт, и у
обоих сжалось сердце.
- Вот уж скоро нам и прощаться, - нерешительно проговорил Вульф, - не
будем думать о том, что мы расстаемся, милая, а будем о том загадывать, как
мы опять свидимся.
Ляпунова молчала, только по щекам ее тихо текли слезы.
- Не плачь, Маша, - уговаривал он ее, - а то мне горько будет о тебе
вспоминать... Не плачь, милая! Мне бы хотелось, когда уж я не буду видеть
тебя, думать, что моя Marie ждет своего Теодора веселенькая, радостная...
Помни и помяни мое слово, что мы еще возьмем свое...
Ока принужденно улыбнулась и утерла слезы.
- Да и неловко плакать при чужих, - прибавил он.
- Хорошо, хорошо, мой дорогой.
Они говорили вообще так тихо, что ямщик ничего не мог понять, да он и
не интересовался тем, о чем господа говорят, тем больше что почти весь
разговор их перемешан был французским языком, которым и Вульф и Ляпунова
владели отлично. Ямщика гораздо более занимала мысль, сколько ему дадут на
водку, а потому при виде станции он из кожи лез, чтобы угодить господам.
- Эй, соколики, живей, чтобы барин был добрый, чтоб на водку не жалел,
ямщик-де соколом летел... Эх вы!
Лошади рванули еще и еще, и возок быстро подлетел к станционному двору.
Фон Вульф и Ляпунова вышли из экипажа и направились на крыльцо
станционного дома. К ним подошел сопровождавший их квартальный.
- Долго, господин барон, вы намерены оставаться здесь на станции? -
спросил он.
- Нет, только пока заложат лошадей.
- Так приказывать запрягать?
- Прикажите, пожалуйста... Только в задний возок обратных до Москвы.
- А их превосходительство не поедут дальше?
- Нет.
- Слушаю-с.
Ляпунова и не заметила, как заложили лошадей. Она слишком поглощена
была своим горем, чтобы думать об этом. Но когда прописана была подорожная
фон Вульфа и когда она услыхала, как зловеще на дворе зазвякали
колокольчики, встряхиваемые нетерпеливыми конями, сердце ее упало. Она
бросилась на шею своему возлюбленному, да так и застыла. С трудом удалось
ему вновь одеть и закутать ее.
Когда Вульф направился к дверям, она порывисто перекрестила его и вышла
с ним вместе. У крыльца стояли две тройки, из которых головы одной были
обращены к Москве, другой - по направлению к Смоленску.
Вид этот заставил побледнеть Ляпунову, и она чуть не упала в обморок,